Недавно я весь день просидел во дворе, не смея сдвинуться с места. Я знал, что Лючия наблюдала за мной с удобного расстояния и, очень переживала.
Я думал, почему все остальные смогли так спокойно перенести потерю Петру. Некоторые и вовсе не заметили, что приют опустел на целого человека. На кушетке моего друга разлегся какой-то мужик, который был в глубокой депрессии. Ночью я посмотрел, как он спит. Неспокойно, будто ему что-то мешало, он чего-то боялся и он так на него не похож.
Я часто онанирую по ночам, тем самым отдавая последнюю дань моему другу. Может быть там, на небе он радуется за меня.
Со смертью Петру жизнь приюта никак не изменилась, Зои продолжала играть в лошадь, Лючия справлялась с ролью курицы-наседки, Веса при любом удобном случае путалась в тайнах своей сумки. Доктор Милош сказал, что Тадеуш сходил в магазин и купил хлеба. А я продолжал писать в штаны и задаваться вечностью.
Пока однажды, после процедуры, на которых психолог учил нас очищать сознание, мне не стало страшно. Глубоко внутри вдруг образовалась давящая пустота. Учащенно забилось сердце, пальцы похолодели и стали липкими от пота.
И после этого с каждым днем мне открывалась правда - без Петру комнаты старого приюта, моего дома, представали другими, обыкновенными, с решетками на окнах. Вокруг все снова приняло оттенок серой повседневности и помидор – вовсе не красный, а обычный.
Мир утратил свои краски. Может быть, стоит посмотреть на него с крыши? И он вновь наполнится непонятной бессмыслицей!
Что ж, пойду на крышу, оттуда Петру ближе… Ближе, чем с земли.
