Луна и солнце

не только кофе, в самом деле.

Мы с Джисоном спешно выходим из кофейни, решив что Ликса сейчас лучше оставить на едине. В сердце неприятно щемит от осознания того, что мой лучший друг сейчас плачет из-за меня. Не повезло же ему влюбиться в такого как я, Боже. Я могу только надеяться, что это скоро пройдёт, и он наконец встретит своего соулмейта, который будет любить и обожать его, который будет защищать и давать советы. Ему это правда нужно, а я не могу дать ему и половины.
Куда идем мы с Ханом — ни я, ни он не знаем. Возможно, нам просто нужно подумать вдвоём. Раз не поговорить, то хотя бы так.

— Послушай, — зачем-то начинаю я. — Ликси, он.. у него были уже отношения? Или может, он любил кого-то? — самого Феликса я практически никогда об этом не спрашивал, ведь боялся задеть что-то внутри. Что-то важное и болючее.
— Хёнджин. Они, вроде как, не встречались, но любили друг друга кошмарно, насколько я помню. Всегда вместе были, за ручки держались, и вообще вели себя как примерная парочка. Они смотрелись вместе довольно мило. — Хёнджин значит. интересно, они с Ёнбок-и общаются ещё?
— А сейчас? Они общаются или нет? — Джисон немного прикрывает глаза ладонью, будто вспоминая что-то очень плохое. Я напрягаюсь, крайне.
— Нет. Феликс уехал из Австралии после одного случая. Мы вместе с ним уехали. Точнее я вернулся домой, а он переехал на родину. — Хан громко выдыхает, набираясь сил, и продолжает. — Хёнджин никогда не принадлежал чему-то или кому-то одному. Никогда. Это, наверное, был его основной минус. Ликс на это внимание старался не обращать, но я знаю, я видел собственными глазами, насколько ему больно. Хван, он.. — Джисон тяжело выдыхает. Так, словно это самое болючее, что было в его жизни, — однажды на вечеринке, на которую они с Феликсом были приглашены в качестве пары, он у всех на глазах целовался с Йеджи — его бывшей. Боже, клянусь, мир для Феликса будто потерял значение. Он стоял, не двигаясь, а в его глазах была вселенская боль и обида. Я так и не нашёл в себе сил подойти к нему. Он тогда только развернулся и убежал к себе домой. Его ещё неделю после этого не видели. А потом, он просто собрал свои вещи и, никому не сказав, улетел в Корею. — я вижу что Джисону больно это не то, что говорить, а вспоминать в общем. В голове крутится один вопрос и я, не сдержавшись, задаю его.
— Хёнджин специально это сделал?
— Это был спор, если память мне не изменяет. Он не думал, что Ликс так на это отреагирует. — я закипаю внутренне. Почему этот малыш постоянно влюбляется в таких мудаков?
— Отлично, теперь я хочу его ударить. — я начинаю злобно пыхтеть, а Хан посмеивается с моей реакции. Ребёнок, что с него взять.
— Лино, — внезапно говорит он, заставляя меня придти в чувства. Мне очень нравится когда он так меня называет.
— Да?
— А ты когда-нибудь влюблялся? — я не ожидал этого вопроса. Не сегодня, не сейчас. Никогда, пожалуйста, только не из твоих уст. Паникую, не зная что ответить.
— Тебе правду или соврать? — лишь бы не заметил моего подрагивающего голоса и краснеющих щёк, лишь бы не заметил.
— Правду конечно. — Господь Бог, да несмотри ты на меня так, Хан Джисон, и без того сердце в пятках.
— Влюблялся. — на грани слышимости говорю я.
— И что, до сих пор любишь?
— Люблю. — в глазах начинают скапливаться слёзы, а я не понимаю почему. Ли Минхо, это что такое? Ты разве не помнишь? «Ты должен быть сильным, Минхо. Не позволяй остальным и думать иначе».