Истории BTS 18+

Сокджин

Сокджин любит трахать руками. Это слишком горячее откровение, к которому ты отнеслась пренебрежительно в самый первый раз. Всего лишь пальцы, что в этом такого?

У Сокджина довольно красивые, тонкие пальцы, с удлиненными фалангами, слегка изогнутыми и расширяющимися к суставам, словно веточка вербы. Безусловно, они прекрасны, но всё же толстый пульсирующий член лучше, думала ты.

А потом он раздвинул твои ноги, устроившись удобно между них, лёг, оперевшись на локоть, чуть привалившись сверху, любопытно разглядывая твоё немного раздосадованное лицо, и ввёл сразу два. Но как! Он согнул их и подобие головки стало массировать по кругу половые губки, раскрывая их и дразня. Ощущения довольно приятные, но ты многого не ждала, просто прикрыла глаза, молчаливо соглашаясь на этот эксперимент. Сокджин улыбается, ловит твою реакцию, как ты кривишься, возишься под ним, сам замирает, кажется такой спокойной глыбой над тобой, с нежной улыбкой на пухлых, блестящих от слюны губах, не сводит взгляда с твоего лица.

Медленно выпрямляет пальцы и входит, одновременно мягкой подушечкой большого пальца вжимаясь в клитор, словно включая в тебе неконтролируемое возбуждение.

Дергаешься, будто поймав разряд, сильную волну мурашек от копчика в самые пятки, сглатываешь накопившуюся слюну, ближе придвигаешься к нему, толкаясь навстречу, стараясь получше почувствовать. Внутри очень тесно и сразу движения глубокие с прокручиванием, тебя изнутри будто распирает, растягивая в стороны, не больно, а, наоборот, очень приятно. Это так необычно, чувствовать лишь пальцы, а ощущать себя более чем заполненной, он разводит их внутри, двигает неспешно, проникая до самой ладони.

Ты приятно жмуришься, а Сокджин удовлетворённо кивает, смотря, как ты приоткрываешь рот, чтобы простонать, зеркалит твоё выражение лица и беззвучно выдыхает. Разворачивает ладонь вверх, ловит клитор между большим и безымянным пальцем, перекатывая и потирая, чуть дёргает, и начинает трахать.

По-другому назвать такое невозможно, он сгибает и разгибает пальцы внутри, двигая мелкими сильными толчками, заставляя сжиматься и трястись мышцы живота. Кажется, что это вовсе не рука, а замысловатый прибор, и пальцев у него не пять, а много больше, потому что у ануса ты ощущаешь тонкий мизинчик, что размазывает по напряжённому колечку мышц стекающую смазку, осторожно входя внутрь.

Жар волной накатывает со всех сторон, притупляя звуки вокруг, и даже собственные стоны тебе чудятся неестественными, потому что неужели ты можешь стонать вот так всего лишь от пальцев, но внутри словно буря, чёртов тайфун, огромный вихрь чувств, скручивает горячий и тугой узел, потому что теперь рука меняет темп от ленивого растягивания к интенсивным толчкам. Твои плечи и руки сами выворачиваются в странных позах, стараешься его обхватить, сжать, вцепится в него, но соскальзываешь по напряжённым мышцам.

С трудом выплывая из марева, ощущая боль у корня языка от крика, вьешься, царапая и сдирая кожу на спине, прижавшего и ритмично втрахивающего тебя в кровать Сокджина, мечешься, поймать его губы пытаешься, он вынимает пальцы, оставляя тянущую пустоту, подносит их к твоему лицу, широко растопырив. С них стекает смазка, много, густо капает на грудь, между пальцев словно паутинки тоненькие блестящие ниточки.

— Ты такая мокрая, а мы ведь ещё не начали веселье, — у него слишком мягкий голос, для того, кто почти засунул в тебя всю ладонь, ты хнычешь, нетерпеливо елозя задом по простыням, потому что хочешь, чтобы Сокджин закончил начатое.

У него в глазах раскаленная лава, сжигающая, сочащаяся, не хуже твоей промежности, такой же похотью, и дыхания не хватает ни на что, лишь позорно скулить и выпрашивать ещё.

И он даёт, благодарно принимающей его пальцы, стонущей громкими всхлипами, не отдающей себе отчёта в собственных действиях, трахает обе дырочки разом, по очереди, растягивая края, вгоняя пальцы резко и глубоко, создавая невообразимые ощущения от толчков.

Невозможно понять, сколько в тебе пальцев, может даже пять, и тебя разрывает на частички, переполняет от желания кончать раз за разом на его пальцах, сумасшествием кажутся рыдания и просьбы дать тебе кончить, когда он тихо сцеловывает с лица слезы восторга и шепчет: — Уже скоро.

Он наслаждается тобой, раскрытой, немного пунцовой, стыдливо краснеющей, такой сладко протяжно стонущей и умоляющей выебать жёстче и глубже. Это как пить большими глотками долгожданный терпкий коктейль из экзотических фруктов, вкус которых тебя настолько удивил, что оторваться нет сил.

Сокджин трахает пальцами так, что ты забываешь о том, что в тебе вообще были члены, которые могли бы доставить даже слегка отдалённое, похожее на это удовольствие. Эти пальцы не что иное, как чудо света, и, захлебываясь в желаниях, неведомых до сегодняшнего вечера, вжимаешься в него, почти остервеневшего и терзающего всю твою промежность.

Дыханье сорванное и тяжёлое, кажется, ты в кровь разодрала его спину, а хлюпающие звуки текущей из тебя смазки почти стихают. Ты словно в прострации, паришь в невесомости, не чувствуя собственного тела, не думая и не понимая происходящего, пытаешься восстановить дыхание после, пожалуй, самого долгожданного оргазма в жизни.

Сокджин садится между твоих раздвинутых ног, дотрагивается мокрыми пальцами до своих губ, вылизывая их нарочито медленно, скользя языком по каждому, как кот, вылизывающий лапу после вкусной еды.

— Как... Как ты это делаешь? — тебе сложно говорить, слова выходят рваными, с выходами почти навзрыд.

Сокджин хмыкает, облизывает губы, приближаясь так, что обжигает сухим горячим дыханием покрытую испариной кожу на твоём лице.

— Знаешь, я ещё языком кое что умею.