Шторы

11

Я должен был отдать рукопись в тот самый день, когда мы похоронили Тушенку на маленькой полянке перед окнами нашего дома. Но я опоздал. На несколько дней.

Я познакомился с одной из работниц этого маленького неизвестного мне издательства как раз тогда, когда история моя подходила к концу, и я не знал что с ней делать дальше. Примерно такие же чувства появляются у выпускников, когда до окончания школы остается чуть меньше месяца. Я понятия не имел как издаются книги и как у толковых людей и рукописей не получается ничего, а авторы слезливых романтических книжек штампуют одну за другой одни и те же истории. А главное они продаются и их покупают, отчего казалось, что все возможно. Единственный прок от них. 

Она сидел прямо рядом со мной на одном из спектаклей Бада. Телефон ее не переставал разрываться от звонков, через полчаса она стала самым ненавистным человеком во всем зале. Но это ее только раззадорило и она начала отвечать на все поступающие звонки с особым рвением. Почти сразу я понял, что она работает в издательстве и мне нужно поймать эту рыбку в свои сети. А рыбаком, надо сказать, я никогда не был.

Вирджиния была прекрасным человеком во всех отношениях. И, как и к Баду, мать ее отнеслась к выбору имени с особой скрупулёзностью и, назвав девочку Вирджинией, отрезала ей оставшиеся пути к профессиям не литературным. Однако Вирджиния никогда не жаловалась, а наоборот благодарила мать за такое доверие и веру в ее будущее. Она носила это имя с гордостью и всегда поднятой головой, и взгляд ее всегда был направлен куда-то вдаль, только вперед.

С самого детства помимо имени, мать выбирала ей и книги и «На маяк», как говорит сама Вирджиния, она прочитала уже в одиннадцать лет. Она всегда читала только большие романы, неувядающую классику и лишь иногда поглядывала в сторону сказок, которые кричали своими пестрыми обложками с витрин книжных магазинов. Она пыталась и сама писать, но как бы ни старалась, ничего путного не выходило, и она бросила эту затею и больше никогда к ней не возвращалась.

С отличием окончив университет, она нашла работу в крупном издательстве, но работать там не смогла. «Скажем так, слишком большое количество самоуверенных, глухих, слепых, облитых отцовским одеколоном, бездарных, всезнающих альфа-самцов на один квадратный метр». Она ушла и через несколько лет непонятным для меня образом, открыла собственное небольшое издательство.