Шторы

17

В детстве я часто думал о смерти. В моей маленькой голове не могло уложиться, что человек может перестать дышать, закрыть глаза и никогда их больше не открыть. Я не понимал этого процесса, сколько бы раз мне не объясняли родители, я продолжал приставать к ним с этим вопросом:  Что же такое смерть? И если бы моя мать, на которую обычно мой отец складывал ответственность за ответы на неудобные вопросы, не путала меня рассказами о потустороннем мире, о переселении душ и естественно рассказами о рае и аде, я бы понял все куда быстрее. Больше всего мне не нравилось такое объяснение: человек просто навсегда засыпает. Ну не укладывалось в моей маленькой голове, как человек может навечно уснуть. Ведь если ты уснул, то должен проснуться. 

Моя одержимость в какой-то момента стала настолько велика, что я забрасывал подобными вопросами всех взрослых, которые только встречались мне на жизненном пути, от родительских друзей до парикмахеров и продавцов в магазине, которые подходили ко мне думая, что я потерялся. Представляю сейчас их удивление. Мне бы и самому, столкнись я с таким мальцом, стало бы не по себе. Моей же ошибкой было то, что я спросил о том, что же такое смерть у папиного начальника, который пришел к нам как-то на обед, в присутствии еще двоих детей, близнецов, примерно моего возраста, может чуть-чуть постарше. Помню как мать, уронив стручок спаржи прямо на белую скатерть, начала извиняться и поспешно вывела меня из гостиной. А потом меня отправили в комнату и оставили без десерта. Уже тогда началось мое обучение азам вселенской несправедливости. Вдобавок ко всему, родители, поговорив с этим начальником, который, кстати, узнал все ответы о смерти всего через пару лет, он отравился и скорее всего ему кто-то помог, но дело это так и осталось висеть, по его совету отправили меня к детскому психологу. Все что я помню о терапии это большую родинку на щеке моего психолога и запах одеколона, который если я услышу еще раз, точно узнаю. Да и ходил я туда всего пару раз, бабушка, узнав, что меня отправили к мозгоправу, устроила такой скандал, что родители были вынуждены отказаться от услуг врача. И он кстати тоже не смог ответить на мои вопросы, увиливая от ответа, он подсовывал цветные карандаши с бумагой и просил что-то срочно нарисовать или того хуже затыкал меня леденцами на палочке. Не то чтобы я намекал на количество съеденных мною леденцов, служившими кляпами, но на некоторых зубах у меня чудесным образом появился кариес.