Пылевая буря (фрагменты)
ЧЕРНОЕ ДЕРЕВО
В Узбекистане нередко попадаются такие утесы - бурые и белые. Здесь, под
Самаркандом, они высятся над долиной с фруктовыми садами; люди приходили сюда и
в надежде на чудо привязывали лоскутки материи к ветвям священных деревьев или
кустов тамариска, растущих на берегу озерца, на самой границе с пустыней.
Женщины возносили мольбы ниспослать им сына и целыми днями бродили по кишащей
скорпионами земле, укрываясь иногда в тени одиноко торчащих камней или покрытых
пылью кустарников. Подчас и мужчины добирались до священных деревьев, чтобы
замолвить словечко за попавшего в беду родственника или испросить еще невесть
какую милость. Ведь для этого достаточно было привязать к одной из бесчисленных
веток лоскуток твоей одежды и полежать немного под деревом. Бывали дни, особенно
в годы войн и поветрий, когда деревья эти так густо покрывались обрывками
материи, что казалось, будто они зацвели.
Самой большой любовью был окружен большой карагач. Он остался совсем без листьев:
их оборвали руки жаждущих милосердия, чтобы на их месте привязать свой лоскуток.
Дерево возвышалось в ущелье, всего в нескольких метрах от двух утесов,
отделяющих пустыню от абрикосовых садов. Один утес бурого, другой - белого цвета.
В сумерках их обдувал ветер, проникавший через ущелье в теплую влагу садов с
напоенными солнцем плодами.
Паломники, прибывавшие сюда, чтобы испросить милость, писали свое желание на
кусочке ткани, который привязывали к ветке исполинского карагача. Так что, когда
ночью ветер колыхал лоскутки, написанные на них слова чудесным образом
превращались в звуки, слышимые за много километров. И если написавший различал
их, это означало, что его просьба будет исполнена.
Атам-ака, добравшийся до священного дерева вместе с другими странниками, тоже
написал на тряпочке просьбу о ниспослании ему чуда. Это были какие-то
неразборчивые каракули, потому что старик неграмотен. Женщины и девушки увидели,
что Атам-ака написал что-то непонятное, и, посовещавшись, предложили ему помочь.
Но он отказался и сел на коврик, который расстелил неподалеку. Какая-то старуха
спросила, что он написал. Он не промолвил ни слова и все не сводил глаз с дерева.
Потом собрал свой немудреный скарб, сложил его в мешок и тронулся в путь,
кутаясь в беловатый чапан [мужская одежда, наподобие фартука, обычно светлая],
подвязанный на поясе урама-бильбаком [платок, которым подвязывается у пояса
чапан].
