♧Убьёт ли меня Чон Чонгук?♧

¤глава 5¤

Дрожащей рукой подносишь бокал к розовым губам, но перед глазами всплывает момент убийства ни в чем неповинной официантки, от чего мгновенно становится плохо внутри живота, чем организм ясно говорит о необходимости выйти:

— Прошу меня извинить, — под понимающий взгляд Джина, ты покидаешь мужчин, убегая в уборную, где на глаза наворачиваются внезапные слезы. Кто же знал, что твои страхи настолько сильны и велики перед с виду крепким телом.

— Я же говорил, что наш конкурент не из новичков. А ведь это только знакомство, — горячие ладони родного брата бережно накрывают твои оголенные плечи в попытке успокоить, но ты только больше поддаешься панике, оказываясь в объятиях шатена.

— Мне так страшно, — шепчешь куда-то в грудь, пачкая белоснежную рубашку юноши слезами, а в нос ударяет те самые духи, и, кажется, они не так уж и плохи.

— Знаю, сестренка, знаю... — мужская рука осторожно поглаживает тебя по затылку, но взгляд по-прежнему холоден, ведь глава клана не может позволить себе почувствовать. Эмоции — это слабость, а проявление слабости означает стопроцентный проигрыш, что Чон никак не может допустить.

— Побереги слезы на день похорон этого ублюдка, сейчас ты нужна мне сильной и ледяной. Просто помни, что наше оружие — это хладнокровность.

— Тогда почему ты здесь, холоднокровный мой братик? — отстраняясь от парня, ты смахиваешь оставшиеся слезы с покрасневших щёчек и обращаешь заинтересованный взгляд на него.

— Помогаю тебе же сохранить красивую задницу до её естественной смерти, — с саркастичной улыбкой выдаёт кареглазый под твой смешок.

— И что же ты имеешь в виду под естественной смертью? Моё убийство от твоих рук?

— Смотри-ка, схватывает налету, похвально, — едва слышимо похлопав тебе, он приближается к ушку, чтобы дополнить:

— Не сомневайся, я сделаю это красиво и с большим удовольствием, — когда старший отстраняется, по спине не пробегают мерзкие мурашки, ведь все уже давно ушло при виде куда большего ужаса в лице Кима.

— А быстро? — напоследок интересуешься.

— Все зависит от того, как быстро ты вернёшься к зверю и усыпишь его своим обаянием, пока я якобы ищу свою пуговицу.

С натянутой улыбкой на лице, ты возвращаешься к новому знакомому, как бы невзначай касаясь его плеча. Старый приём, и ты знаешь, как хорошо он работает в твоём исполнении.

— Мой брат просил извиниться, скоро вернётся, — расплываешься в улыбке, играя глазами, пока мужчина напротив с поразительным вниманием вслушивается в каждое твоё слово, успевая заглянуть в самую душу мертвыми глазами.

— Может, расскажите о себе? Я далека от семейных дел и практически ничего не знаю о деятельности мафии в городе. Может, вы чем-нибудь увлекаетесь помимо основной работы?

— Вы очаровательна, когда пытаетесь завести разговор, Т.И. Признаю, редко когда девушек посвящают в ряды мафиози, но, возможно, оно и к лучшему, — делая глоток белого вина, Джин с улыбкой начинает.

— Потому что они ранимы?

— Потому что стервы, — ты вздрагиваешь от резко сменившегося тона мафиози, что замечает приближающийся Чонгук со специально оторванной пуговицей в руках. — Девушки невероятно прекрасны по своей природе, но красота — страшная сила, поэтому все мои невесты были лишены её.

— То есть... Как? — ты накрываешь под столом руку брата, чтобы стало немного спокойней на душе, но взгляд конкурента напротив переворачивает все органы внутри, сдавливая лёгкие, чтобы дышать стало невозможно.

— Я изуродовал их лица. Знаю, звучит ужасно, но все это было сделано на благо клана, я хотел сохранить все, как есть. Надеюсь, не испортил вам аппетит, — с лёгкой улыбкой заканчивает кареглазый под твой неуверенный кивок, после чего помещает в рот небольшой кусочек говяжьего стейка.

— Чонгук, могу я поинтересоваться, зачем вы намеренно оторвали пуговицу от такого хорошего пиджака? Я считаю, что это недопустимо — портить хорошие вещи, — не поднимая взгляда на юношу, мужчина улыбается своим мыслям, ведь знает, что заставил вас обоих замереть в ожидании нового хода.

— Ужасно нервничал перед встречей, — неловко улыбаясь, отвечает Гук, прочищая горло светлым алкоголем.

Вы просидели в тишине около получаса. Ни ты, ни Чон так и не притронулись к еде, только изредка запивали сухость белым вином, что определённо больше никогда в рот не возьмёте, зная, какие события с ним ассоциируются теперь. Под конец Ким начал беседу с твоим братом по поводу торговли на чёрном рынке, что явно накалило обстановку, ведь все прекрасно понимали, ни о каком сотрудничестве и речи быть не может. Мужчина пытался найти в парне рычаг, который бы отвечал за его страх и ценности, но тот успешно прятал их за пеленой безразличия на кофейных глазах, завершая картину невинной улыбкой во все тридцать два. Ты же размышляла о своём, далёком... Сердце билось ровно, но при каждом взгляде в твою сторону орган словно обливали кипятком, так неожиданно и больно. Когда же ужин подошёл к концу, вы с улыбкой попрощались с конкурентом, обещая встретиться очень скоро... но кто сказал, что с мирными целями?