Параноидальный митоз

Глава III

     Полисай Генри уже ушел. Я остался один, но до сих пор не мог окончательно прийти в себя. Он говорил, чтобы я разжал кулак и что никто не сделает меня виноватым в случившемся. Я сказал, что дело совсем не в этом, тогда Генри спросил, в чем, но мне нечем было ответить. Если я расскажу кому-нибудь, где я побывал несколько минут назад, то меня назовут сумасшедшим и оставят здесь лечиться и дальше, если не упекут в психушку. А мне уже по горло хватило всего этого. Больше не хочу здесь оставаться.
     Я еще смаковал все, что пережил в этой палате во время сна. Хотелось бы поскорее забыть всю ту дичь, но что-то мне подсказывает, что дичь здесь я. «Надо отвлечься», — подумал я и включил телек, но те же смешные передачки уже не смешили меня, потому что я смотрел их как-то отрешенно. Перед глазами мелькали разлагающийся Генри, его повисшие внутренности и стремительно приближающаяся земля. В палату вошел психотерапевт.
     — Как все прошло? — спрашивает.
     — Да так.
     — А ты чего такой невеселый? Он сказал что-то лишнее?
     — Нет, просто... — Мне никак нельзя рассказывать про ужастики, которые мне снились, если я хочу попасть домой. Но если эта фигня будет сниться и там, то я снова окажусь тут и пропущу все возможные каникулы. Ну а пока мне нужно придумать отговорку. — ... просто меня расстраивает то, что все смеются над этим парализованным комиком. Посмотрите, ну как можно?
     — Но ведь они смеются не над ним, а над его шутками.
     — Разве можно так относиться к тяжело больным? — перебил я. — Вы же изучаете людей, скажите, почему они так поступают.
     — Во-первых, умей слушать. Во-вторых, если бы я изучал людей, я был бы паразитологом. Но я психотерапевт, поэтому лечу и изучаю не самих людей, а их психику, понимаешь?
     — Да, простите. — Вообще-то я нормально отношусь к такому, иначе бы не смотрел подобные передачи, но мне нужно было чем-то его заговорить.
     — Ты плохо спал?
     — Самую малость.
     Он похлопал меня по плечу и откланился. Наконец я снова один.
     Я тупо пялился в экран телевизора. Меня начало клонить в сон. Голос комика и смех зрителей стали умеренно затихать, веки тяжелеть, а картинка перед глазами мутнеть. Я ничего не вижу, значит, я вижу темноту. Подождите-ка, это что, звезды? Точно, звезды. Мерцающие звезды! Какие яркие. А это что! Какие-то разноцветные круги. Они танцуют со звездами в полной темноте. Вот и неоновые огни пустились в пляс, словно в живом панно. Как же они игриво скачут в кромешной тьме! Поразительно! Что? Откуда здесь собачий лай? Куда все исчезло!
     — Вставай скорее, — сказала женщина.
     Я приоткрыл глаза – и свет врезался по самое не хочу.
     — Как ярко! — выкрикнул я, закрывая лицо ладонью.
     — Ты очень долго спал, — продолжила женщина. — Иди ешь.
     Когда женщина ушла на кухню, я осмотрел и узнал ее.
     — Мам?
     — Все стоит на столе – умойся и иди ешь. — Я не стал ее расспрашивать, как очутился здесь и что она тут делает.
     — Угу.
     Я вышел на крыльцо – на улице надоедливо лаяла собака и сияло солнце. Кругом не было ни единого признака цивилизованной жизни: сплошная трава, скот, шаткий деревянный забор да деревянные лачуги. Короче, дерёвня. Аромат выпечки повлек меня за собой, и я прибыл к столу.
     — Умылся? — спросила мама.
     — А умывальник-то где?
     — Что?
     — Я спрашиваю... — Внезапно я вспомнил, где он находится. — Ой, да так...
     Я вышел на улицу, обойдя угол дома: к стенке был прикреплен медный умывальник с висячим клапаном. Вода лилась в дыру, разбиваясь оземь и пачкая мои ноги каплями легкой грязи. Давно знакомая мне картина. «Давно»? Гм, почему «давно»?
     После завтрака меня не покидала мысль, что что-то здесь не так. Будто я забыл о чем-то важном, будто я слишком низкий и будто я не там, где должен быть. Но мысли будто ветром сдуло, когда к моему забору подбежало несколько ребят моего возраста.
     — Наконец-то очухался. Пойдем на заброшку! — крикнул рыжий мальчик.
     — Точно! — говорю. — Я уже.
     Конечно! Мы же вчера все вместе собирались пойти к заброшке полазить там и поискать чего-нибудь интересного. Как я мог забыть!
     Когда мы немного отошли от моего дома, Киф заговорил:
     — Мне матушка сказала, что ты скоро уйдешь в соседнюю деревню. Это правда?  
     — Ты же не уедешь, да? — тоскливо спросила Элька.
     Ну так я и отвечаю:
     — Да куда я денусь? Я всегда жил здесь – всегда и буду жить здесь!