an or ex / muke

14

Он был так одинок, так немощен. Он смотрел на себя в это огромное зеркало во весь рост. Грязь на его теле чесалась. Он знал: это конец.

У него не было друзей, не было семьи, не было ничего. Он был обузой.

Гардина была прочной, канцелярский шпагат выдерживал его тело, весом с 7-классницу. Иначе говоря - благоприятные условия для непроживания. Никого дома не было, стоял солнечный день; даже немного припекало животик, пока он завязывал веревку возле штор. На душе скребли кошки - нет, не от его конца, а от происходящего. Или, может, непроисходящего? Ему было так пусто, но одновременно так больно и невыносимо. Это был конечный пик отчаяния.

Он больше не хотел продолжения.