"Я слишком долго мечтала "Мишель Бюсси

42

1999

– Не лети в Джакарту!

Вот первые слова, которые я услышала от Оливье.

Я вернулась в Порт-Жуа без всяких дурных предчувствий, шумно затормозив на гравии подъездной аллеи. Счастливая, на крыльях эйфории двух волшебных дней, проведенных с Илианом, в предвкушении нашего свидания через несколько дней в Джакарте, в нетерпеливом ожидании момента, когда я обниму Лору, войду в свой дом. Мой дом… гавань спокойствия между двумя штормами. В самолете я подробно изучила путеводитель по Барселоне – на случай, если Оливье начнет меня расспрашивать.

Но Лора меня не встретила. Обычно, если я возвращаюсь поздно вечером, Оливье не укладывает ее спать. Я люблю, когда она ждет в конце аллеи и бросается меня обнимать, едва я выйду из машины.

А сейчас дверь открыта и в доме стоит какой-то странный запах. Запах жавелевой воды. Под плоскими подошвами моих туфель хрустят крошечные осколки стекла. И какие-то странные искорки поблескивают на стенах, на полу, на стульях и даже на диванчике, где Оливье ждет меня. В гостиной – если не считать этих удивительных блесток – полный порядок.

Обычно, когда я возвращаюсь, Оливье обнимает меня.

А сейчас я долго стою, пытаясь понять причину его молчания, и только спустя несколько секунд замечаю пустоту на полке, прямо напротив меня. Десятки снежных шариков исчезли.

Подхожу ближе. Невидимое стекло хрустит под ногами при каждом моем шаге, вспыхивает искорками на паркете.

Оливье не дает себе труда встать. На столике перед ним стакан и бутылка «Перье». Он говорит – спокойным, слишком спокойным тоном:

– Где ты была, Натали? Я звонил твоим подругам. Их не было в Барселоне. Их не было с тобой. Так где же ты была, Натали?

Вот идиотка! Как же я могла не предупредить подружек, хотя бы Фло! Мне даже в голову не пришло, что он вздумает их расспрашивать. Я мгновенно покрываюсь холодным потом. Эх, почему мне не шесть лет. В такой же ситуации, застигнутая за крупной шалостью, я бы виновато понурилась, попросила прощения, и все было бы забыто. Но мне тридцать три года, и эта провинность даром не пройдет. Такую глупость мне никто не простит. Да это не просто глупость, тут вся жизнь висит на волоске.