Крылья

Part 2

– Где я провинился? – голос в голове все так же хрипит, – почему я? – лёгкие уже привычно сдавливает.
Нет! — в панике, – пожалуйста, хватит, – умоляюще и до ужаса уставше.
Алекс проснулся от кошмара, задыхаясь от подступающей истерики, хватая воздух так, словно он скоро закончится.
На часах шесть утра, но заснуть уже не получится, – парень давно привык к расписанию, а менять его страшно, непривычно.
В квартире пусто, это новое место и совершенно никто не знает, что Алекс теперь живёт здесь, хоть и временно.
Но страх, что дверь откроется и свет упадёт на него, совершенно открытого и беспомощного, подставляя под удар будто впервые, не покидает.
За окном - впервые за долгое время луна, ветер шумит, разгоняя уют, которого Алекс, кажется, и не чувствовал.
Родители за стеной все ещё спят, как и много лет назад, когда Эл был ребёнком. Правда, отца уже нет, но его частично заменил отчим.
Семейный уют все же был, но в личной жизни был сплошной холод, пробиравший иногда до костей. Он заставлял прятаться, сжиматься в клубок, трястись от накатывающей паники и тревожности.
Море души парня никогда не было спокойно.
Он выставил руку на свет луны - желтоватые, а некоторые ещё и лиловые Синяки напоминали о "судном дне" .
Воспоминания кажется собирались захлестнуть с головой, но Алекс остановил их.
– Ещё немного и я снова буду умолять его взять меня к себе, как драная кошка у подъезда, - от отвращения к себе сердце будто замедлялось, сбивая нужный ритм, - забавно, что такое было уже трижды. И каждый раз удачно.
Думая о том, что его бывший только этого и ждёт, Алекс был прав на все сто процентов.
Действительно, за полтора года отношений о н настолько привязал к себе, что попытки уйти стали линчеванием, самой жестокой казнью и в то же время спасением.
– Как бы я хотел забыть его как страшный сон, – Алекс думал, что это возможно.
Только сон не забывался, появляясь каждую ночь, доводя до удушья и криков. Сон только сильнее закреплялся в памяти при каждом взгляде на руки, шею, грудь, ноги.
Два шрама на спине с каждой мыслью будто загорались. Алекс не хотел думать.
Поднявшись с постели, он сел за рабочий стол.
– нужно пять хороших моментов, – парень начинает писать, но замирает - он не может вспомнить ни одного.
Вскоре один все же приходит на ум, но он не то, что бы хороший.
« Обработал раны. (которые сам и нанес).»
Думать почему-то все сложнее, буквы отказываются складываться в слова.
– Тогда попробую вспомнить минусы, – дело пошло быстрее.
«– Неужели думаешь, что я прощу тебя? Наивно, – след от пощечины загорелся на щеке, – парень, обессилев от подступающих вновь слез, рухнул на пол.
– Не молчи, что-ты, я же не буду бить тебя за слова, - насмешка, пинок носком ботинка в ребра. Кашель вновь режет горло.
– Нет, – так громко, как возможно, – Прости.
– Я не слышу. Но черт с тобой, приведи себя в порядок и не отсвечивай ближайшее время, - снова усмешка, - скоро придут мои друзья.
После этого будто провал.
И снова его улыбка и фраза уже после всего:
"Предупредил же, не отсвечивай. Сам виноват в этом. Иди в ванную, у тебя кажется корка запеклась уже, - смешок, - и не только кровяная. Хотя сомневаюсь, что ты вообще можешь подняться»
Голова начала кружится, стены комнаты пошли волнами. Алекс было попытался встать, то ноги подкосились и он чуть не рухнул на пол. Он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание, но в голове вихрем проносились мысли, нагоняя все больше тревоги.
Тошнота сдавила живот, парень согнулся в припадке. С трудом дошёл до туалета, его стошнило желчью. Пару минут он просто стоял на коленях, всматриваясь в раковину, пытаясь отмыться от следов кошмара. Вот только грязь, которая будто въелась в его тело не вымыть ничем, как не заклеить дыру в сердце пластырем.
Это воспоминание всегда было самым болезненным.
Алекс написал пару строк, но тут же стер их.
–Не обязательно же говорить именно это? – он решил подумать ещё. Не хотелось, чтобы кто-то вообще знал об этой части его жизни. Он и сам рад бы забыть.
1. Систематические избиения. Самое сильное - двадцать второго ноября.
– записано. От воспоминаний дурно и Алекс ложится в постель, унимая бурю где-то внутри. Свет мягко падает на кровать и стены, ветер стих - рассвет наступал медленно, озаряя холодный город редкими тёплыми лучами.
На часах всего лишь половина седьмого.
– Так одиноко. – мысль пронзает будто тысячей кинжалов, – Тогда мне не было настолько одиноко. Неужели я скучаю по нему? — Алекс выдохнул, – нет, не по нему. По ней.
Он взял телефон в руку, посмотрел на значок в углу аватарки, - в сети. Ожидаемо.
– Узнать бы как она, - дельная мысль, - вот только она теперь и слышать обо мне не хочет, наверное, - больно осознавать, хочется набрать наизусть знакомый номер.
«Она не возьмет» - кинжалы вытаскиваются, и кровоточащие раны теперь горят огнем, будто солью посыпали.
Алекс вновь потерянно смотрит в окно.
Он пролежал так уже час, на улице - половина восьмого, Суббота.
Алекс решил выйти на улицу и развеяться, немного. Горечь от рвоты наконец спала, парень почувствовал себя чуть лучше. Привычно тихо, чтобы никто не заметил, он закрыл дверь. С седьмого этажа спустился пешком - лифты всегда пугали.
Он вышел на улицу - там пели птицы, звенели первые трамваи. Редкие автомобили проезжали по ещё пустым улицам, веяло
Ноги сами принесли его к метро. Глядя вниз по эскалатору, он невольно вспомнил их с бывшим первую встречу. Алекс так опаздывал на собеседование, что поскользнулся и упал на платформе. Парень, который помог ему встать - стал его первой любовью.
Так тяжело и легко одновременно никогда не было - об ориентации своей парень боялся думать, боялся, что не примут родители. Ошибся. Родители приняли его, Алекс даже на могиле отца сидел и рассказывал о том, как он ощущает себя. А вот любовь его изменилась. Из спасительного круга она стала акулой, которая тянула на дно, высасывая жизненные силы.
Сам того не заметив, Алекс приехал почти в самый центр. Парк новая голландия был местом сбора молодёжи уже несколько лет, герой направился туда в поисках себя.
Парень шёл по парку и в каждой влюблённой паре видел себя, в каждом счастливом человеке он хотел видеть себя. Он мечтал быть таким, каким он был в свои семнадцать. Первая любовь, первые отношения, которые начались так прекрасно и так ужасно закончились.
Их первые месяцы были раем. Алекс сел на лавочку и вновь погрузился в воспоминания. Первое мороженое на двоих, нежные, но напористые поцелуи в людном месте, будучи грубо прижатым к стене какой нибудь арки. А потом к стенке он встал будто для расстрела. Голова вновь пошла кругом, он вдохнул прохладный воздух как можно глубже, чтобы сердце успокоилось. Он шёл мимо моста поцелуев и думал, что мог бы назначать свидания здесь, если бы было с кем, Если бы действительно хотелось. На этом мосту у него было второе свидание, и оно было тоже одним из самых тёплых. Снова весна, снова любовь - лозунг студенчества.
Он прошёл кругом, думая о возможном счастье, направился в сердце Петербурга - на дворцовую площадь.
Была бы сейчас ночь и он бы непременно дождался развола мостов так, как он делал это раньше.
У открытой воды ветер стал сильнее, зазвучали первые ноты дождя. Алекс обернулся и вдруг среди малочисленных прохожих вдруг увидел знакомое лицо. Оно вдруг почему-то исказилось, на нем будто появилась кричащая маска. Алекс опешил, и хотел было броситься бежать, но вместо этого просто развернулся и подошёл к краю набережной. Капли стали стучать сильнее, он всмотрелся в дрожащую водную рябь. Отражение расплывалось, да и сам Алекс честно не хотел себя видеть таким. Он больше не тот, кем был, но ему было так больно от этого, что слезы начали течь сами собой.
И дождь вдруг усилился, ветер стал ерошить и без того разлохмаченные волосы. Парень оперся руками на перила, позволяя слезам капать вместе с дождём. Последние прохожие разбежались, а ему не хотелось никуда идти, да и зонта у него не было.
К Пустым слезам потихоньку начали добавляться тихие всхлипы, а после и сдавленные рыдания. Ком тяжести вновь скрутил живот, парень согнулся пополам и крепче зажмурил глаза. Он подался вперёд от чего-то, понимая при этом, что впереди - река. И от чего-то хотелось перестать сопротивляться - пускай река поглотит его и никто больше не вспомнит о нем.
Вдруг капли перестали бить по спине и плечам, но шум не прекратился. Парень с трудом открыл глаза, в отражении, все ещё размытом, теперь был виден зонт.
– То что вы делаете - не выход, – знакомый голос заставил вздрогнуть и разогнуться, наконец.
– Вы? – Алекс был удивлён и в тоже время хотел сказать что-то, но не мог найти слов.
– Не волнуйтесь, я не слежу за вами. Я просто люблю эрмитаж и прогулки с утра, – Евгений выглядел чрезвычайно хорошо даже с вымокшими немного волосами, от чего они начали мелко виться, – Вы же совсем вымокли, простудитесь. Идемте.
– Куда? – Алекс почему-то подумал, что пойдёт, куда бы его не позвали сейчас. Ему захотелось вдруг куда-то пойти, лишь бы не одному.
– Куда нибудь, где не так мокро, как здесь, – Евгений предложил Алексу платок, тот уже и забыл, что слезы так и не обсохли, а только смешались с водой.
Дождь стих также внезапно. В это время молодые люди уже были в сквере под завесой плакучих ив.
– Раз уж мы здесь, то как ваши успехи? – Евгений вдруг зазвучал немного иначе.
– Я решил вспомнить все, что было, – Алекс поправил воротник уже насквозь мокрой рубашки, – так будет проще написать то, что вы просили.
– Не зацикливайтесь на прошлом, это добьёт вас, – Женя поднял глаза к небу, – напишите и забудьте об этом до нашей встречи в кабинете – это дело одного дня. Иногда правда лучше отпустить все, ради вашего будущего.
Следующие минуты Алекс пытался подумать о будущем, но картинка не складывалась, как бы он не пытался. Он нервно выдохнул, оставив затею.
Его собеседник в это время уже поднялся со скамьи, – Надеюсь вам лучше, и вы доберётесь до дома без происшествий. Держите зонт, кажется скоро опять начнётся бедствие, – Евгений положил предмет рядом с юношей.
– А вы?
– У меня есть запасной, да и мне стоит вернуться. Я так и не закончил свою маленькую экскурсию. До встречи.
Женя, тряхнув уже подсохшими волосами, медленно пошёл в обратную сторону.
– До свидания, – Алексу почему-то захотелось поскорее вернуться домой. Когда врач встал и ушёл, вдруг повеяло холодом.
Алекс вызвал такси и как только сел в него, снова начал размышлять.
Этот человек казался светом в конце тоннеля, столпом света в тумане. Не смотря на то, что он всего лишь выполнял свою работу, казался чем-то близким и одновременно с этим недоступным.
Он располагал к себе, и Алексу очень хотелось довериться. Он давно разучился это делать, но теперь хотелось вновь стать хоть капельку спокойнее, открыть душу. Если бы он был просто другом, – вдруг Алекс замер.
От мысли вдруг что-то внутри заскрежетало, – да я ведь о самом тяжёлом даже врачу не могу сказать, а если бы он был другом, он бы не узнал. А если бы узнал, то смотрел бы с отвращением,— парень выдохнул, – если бы... Не будет такого.
Машина остановилась на светофоре, на улицу вновь вышли прохожие, прятавшиеся от дождя.
Алекс бросил взгляд на тротуар и тут же отвёл его. Сердце начало биться сильнее. На улице, разговаривая с каким-то парнем, стояла девушка. Ее волосы и платье трепал ветер, а на руке позвякивали браслеты-кольца.
– Это единственное прошлое, которое я не хочу отпускать, – понял парень.
Машина тронулась, а он так ни разу и не обернулся, – не хватило уверенности.
«Я не смогу переубедить тебя. Возможно, скоро ты поймёшь, но я не буду пытаться заставить тебя увидеть то, что вижу я. Это твоя жизнь, просто знай, что может быть поздно» - эти слова настолько въелись на подкорку, что их невозможно было выкинуть.
– Мам, Саш, я дома! – он вошёл в квартиру, окутанную запахом корицы и меда – мама готовила завтрак.
Первым делом влетев в комнату на листе бумаге со списком минусов он написал: 2. Стал причиной ссоры с лучшей подругой. И выдохнул.
– Нет, этого я точно не забуду.