Дети единорогов: Дневник Первого

7 - ??? января

7 января

Посетили с Сэмом ромов, точнее, его пустили, а меня Бара отвёл поговорить в коридор. "Я понимаю, вы оба парни молодые, с горячей кровью (он ещё никогда так сильно не заблуждался), ты ещё и натура творческая, сам у себя на уме, но бывают ситуации, когда лучше уступить, Бахт девушка несвободная...", — бы-бы, ды-ды и так далее, вот что он мне сказал. Я покивал, обдумывая, как буду красть Бахт, и где мы будем проводить ритуал, если это будет необходимо. В реальность меня вернул голос Бары: "...мне не нужны подстрекатели в дороге, я не могу позволить тебе быть гостем табора, пока ты не попросишь прощения перед Манушем". То есть, он меня ударил, перед этим угрожая, а я ещё извиняться должен, подстрекателя они нашли. Мне пришлось сделать, как попросили, очень уж хотелось поехать с ромами. Иронично, что Мануш теперь меня опасается, в глаза не смотрел, промычал, что между нами мир, а у самого взгляд к моему зажившему ушибу прикован. От такого зрелища мне даже перестало быть обидно от признания несуществующей вины перед тем, кто этого не заслуживает. Сэм сказал, что Бахт стало лучше, голос к ней до сих пор не вернулся, но жар немного спал, говорит, поправится скорее всего. После этого он отправился смотреть, что за напасть случилась с одним из дворянчиков, а я потопал домой собираться. Лёлик очень недоволен тем, что его покидают, он столько предлогов выдумал, чтобы я остался, а, как понял, что ни один из них не сработает, потребовал, чтоб я деньги ему выплатил за все дни, пока живу у него. Я в отказ, по такой логике, и он мне должен платить за всё принесённое мною мясо, которое он пожрал, да и, раз такая пьянка, за травы, которые я для него параллельно с охотой искал, мне бы тоже хотелось гривны увидеть. Тогда он потребовал выметаться, я ответил, что дособираю вещи и уйду, Лёлик ещё несколько раз сказал уходить сейчас же, и, когда понял, что его не слушают, ушёл за бурмистром. Вот пускай бурмистр Лёлику по голове настучит за то, что его просто так дёргают, меня-то здесь не будет к их приходу. Переночую у Ляли с Сэмом сегодня, целых два повода есть: Рождество и мой отъезд. Ради такого можно даже сделать исключение и второй раз за год барсука выследить. И у Ляли узнаю, чего бы она хотела покушать, я же на подарок для Бахт так и не скопил, но, чтобы устроить маленькое застолье, сумма у меня имеется.

Не могу уснуть. Лёлик сопит, а по мне холодный пот катится. Я дошёл до Ляли, дальше, словно дыра в памяти. Очнулся оттого, что меня Сэм трясёт, на мои вопросы, только борматал пойдём-пойдём, потом за собой поволок и из дома выкинул в прямом смысле. Крикнул убираться, чтоб больше глаза его меня не видели. Мысли самые страшные, верить им не желаю, а других предположений о том, что случилось нет. Весь как на иголках к Лёлику пришёл, уже ночь на дворе наступила. Услышав от Лёлика, что мои проблемы его не волнуют, я его уговаривать не стал, кивнул и побрёл к трактиру. Он почему-то в последний момент передумал, и вот я здесь. Благо я пришёл на самый конец Лёликовых еженощных потягиваний, он почти сразу лёг спать. Я пытался направить мысли на то, что не нужно терзать себя, на то, что пока ничего неизвестно, но совершенно не получается. Не представляю как ночь пережить.