Дети единорогов: Дневник Первого

12 - 23 марта

12 марта

Жуткая ночь была, на грани краха всего. Привело к такому исходу то, что, как я и предполагал, Сэм не захотел искать примирения с Леоном. Мне подумалось, что будет хорошей идеей, если с нашим врагом попробую поговорить я. Леон с порога подтвердил мои мысли о том, что конкретно на меня особой злобы нет. Я ему втолковал, что Сэм переборщил с выражениями, а я виноват, что не вмешался, и мы оба сожалеем о произошедшем. В ответ я услышал, что инцидент будет исчерпан только после того, как мы опрокинем по кружке другой. Пили мы ракы, точно такой же стоял на столе у Бары на празднестве. Как я понял, в этой деревне останавливался другой табор, мальчишку оттуда схватили за руку на краже Леоновых денег. Причем, схватили конкретно, бедолаге грозило стать одноруким за свою выходку, но ромы сумели всё загладить, отделавшись едой и алкоголем. Пил я, не ожидая подвоха, быстро захмелел за разговорами о бытовухе, а потом не смог выйти из-за стола в момент, когда беседа пошла в не в ту сторону, в какую бы хотелось.

Леон шатался по дому, слушая мои рассказы про Владека, подкидывал и ловил нож, показанный мне, как подарок сослуживца. Вдруг, совершенно не попав в тему, он произнёс: "Мне ничерта не верится, что простой человек мог родиться с такими зубами, и в то, что их унаследовало сразу два брата — тоже". Я в своих эмоциях не сдержался, у меня рожа была, наверное, та ещё. Мой захмелевший разум родил гениальный в своей дурости план, как перехитрить Леона. Я решил признать, что он раскрыл нашу ложь, и стал нести ахинею про нашего общего несуществующего отца-язычника, в культе которого принято натачивать детям клыки. Сам себе яму выкопал, на самом деле. Леон мне поверил мгновенно, и тени сомнения не отразилось в его глазах, схватившись за новую информацию, мой собутыльник перешёл к другой линии обвинений. Сказал, что грехи надобно выстрадать, и, что были бы мы с Сэмом честны в своих побуждениях прийти к Богу, то лишили бы себя атрибута ереси, не мешкая. Также Леон упомянул, что его предки, как он выразился: «Все силы положили на то, чтобы вылечить страну от этой варварской мерзости", — он бравировал, что у него в крови дар вычислять язычников, пытался взять меня на слабо, так или иначе намекая, что может помочь мне избавиться от нехристианских клыков, и всё время не переставал махать свои грёбаным ножом. В голове у Леона звучала догма «Возлюби ближнего своего», не иначе. Мой настоящий батюшка действительно был язычником, но он был добр и справедлив, и ни один человек не погиб от его действий. И всё равно в умах многих он грешен больше, чем мародёр и душегуб, который чуть меня не прикончил.