The Babysitter

The Babysitter: Перемотка

Ким Тэхен. Он слышал это имя раньше.

Впервые он видит его, и Чонгук не может придумать лучшего описания человека перед ним, кроме как «ангел». Тем не менее, Ким Тэхен выглядит отстраненным, одиноко сидя в баре.

Если бы только Чонгук мог исправить это.

-

— Я сейчас вернусь, милый.

Тэхен кивает, посылая другому мужчине самодовольную улыбку. Его зовут Пак Хеншик, актер, который, Тэхен вполне уверен, раньше уже работал с Богомом. Эта маленькая связь может показаться некоторым совпадением, но не Тэхену точно. Может быть, если бы пресса застала их вместе, Богом увидел бы это и... кого он обманывает?

Тэхен считает до десяти в голове, замедляя дыхание, и оглядывается вокруг. Рана, оставленная Богомом на его сердце, все еще свежа. Он чувствует легкое головокружение от воспоминаний, которые, как по сигналу, всплывают на поверхность.

Не желая оставаться в одиночестве, омега движется к барной стойке в банкетном зале и встречает за ней в настоящее время незанятого бармена. Тот наклоняется над стойкой, когда Тэхен подходит ближе, чтобы занять место на кожаном стуле.

— Джин с тоником, пожалуйста, — говорит Тэхен, скрестив ноги.

Бармен кивает и поворачивается достать ингридиенты.

Тэхен позволяет своим глазам скользить по залу, цепляться за элегантных мужчин в костюмах, прижавшихся к своим парам и перекидывающихся короткими фразами друг с другом. Ничто из этого больше не имеет для него смысла.

Нужно было остаться дома сегодня, думает он, необузданное одиночество, когда рядом с ним нет Богома, до сих пор слишком тяжело выносить. Он не может продолжать, не может видеть других людей и притворяться, что все хорошо, когда это не так.

Тэхен сглатывает, заставляя узел в горле спуститься вниз. Он легко приветствует бармена, который подает ему заказ, улыбкой.

— Спасибо, — он надеется, что внезапное покраснение кожи вокруг глаз не слишком заметно.

А затем подносит стакан ко рту и делает глоток.

— Мне тоже, пожалуйста, — говорит кто-то справа от Тэхена, парень. Ему все равно, поэтому он не поднимает глаз, вместо этого молясь о том, чтобы кто бы это ни был, пусть оставит его в покое.