Месть жнеца

ГЛАВА 22.

Когда Корсен передал слово Морин, Канаэ сумел увидеть промелькнувшую в ее глазах искру беспокойства прежде чем лицо ведьмы стало невозмутимой маской. Она встала рядом с Корсеном, заламывая пальцы и продолжая натягивать на плечи плащ, словно все еще недостаточно спряталась от окружения. Ее темные глаза обвели взглядом весь зал - словно убеждаясь, что они слушают. А затем она начала:

- Я не умею говорить умные вещи, - на ее губах появилась легкая усмешка. - И красивые речи тоже не мой конек, в отличие от Корсена и многих других. Но я была бы полной эгоисткой, если бы не поблагодарила Амирту за то, что она сделала - и за представленную мне честь. Она была прекрасной ведьмой, но что важнее - для меня она всегда была хорошим человеком. Была и останется, потому что несмотря на то, что ее больше нет рядом со мной - и как только я буду лечить других без ее советов и помощи - каждый раз, думая о своей магии, я слышу ее голос. Словно она говорит мне, что нужно делать и как действовать. Не подумайте, что я сумасшедшая - я знаю, что это лишь мое воображение.

По ряду магов пронеслись смешки, и Канаэ окинул их ленивым взглядом. Беспокойство медленно испарялось, а ему на замену пришел интерес. Канаэ впервые подумал о том, что Морин ненамного старше его самого - и уже в этом возрасте на нее свалили подобные обязанности.

Война не щадила никого, а целители играли здесь едва ли не одну из главных ролей.

- Так или иначе, - продолжила ведьма, опустив глаза, - но Амирта использовала свою магию во благо и поклялась лечить, а не вредить. Иногда я задаюсь вопросом: как она могла держаться в стороне от происходящего? Неужели ей никогда не хотелось использовать свои силы для того, чтобы уничтожать врагов? Потому что мне хотелось - неоднократно, каждый раз, когда я видела, что творит этот мир и эта страна с моими соплеменниками. И каждый раз Амирта говорила мне о том, что моя магия - дар, который может быть направлен только в одну сторону. И эта сторона не принадлежит разрушению, не является его частью.

По ее щеке покатилась слеза - одинокая, едва заметная - и Зорчий понял, что Морин сейчас чувствует себя так же, как чувствовал себя он после Олсальда - дыра, разрывающая кожу, дыра, полная боли и грусти.

- Гнев - не то, чем должен руководствоваться хороший целитель, - произнесла она в конце концов, поднимая голову. - Гнев сбивает с пути и не дает возможности смотреть на вещи с разных сторон. И именно поэтому я надеюсь, что однажды я смогу прийти к тому осознанию, к которому в свое время пришла Амирта: моя магия создана для того, чтобы творить, а не разрушать. И пусть мы принимаем участие в войне, но мы не воины.