Королевская ложь

4. Дезинформация

— Значит, ты у нас королева? — с лёгким прищуром и хрипотцой в голосе спросил Чонгук.

      Сердце девушки пропустило удар. На секунду она растерялась, подумав, что её неожиданно раскрыли, но затем пришло осознание смысла сказанной фразы, а за ним и былые уверенность и спокойствие.

      — Конечно, я — королева вечеринок. Приятно познакомиться! — подыграла девушка парню, кокетливо поправив свои блестящие волосы и улыбнувшись.

До неё дошло, что Чонгук под «королевой» имел в виду её придуманное имя. Ведь «Монкут» обозначало «корона». Да, весьма кричащее прозвище, но, как говорится, если хочешь что-то спрятать, то прячь на самом видном месте.

      — Тогда я король. Думаю, из нас получится отличная пара, — продолжил шутку брюнет, приподняв свой стакан с алкоголем и чокнувшись с девушкой. — Часто здесь бываешь?

      — Достаточно, чтобы выучить все названия коктейлей, подаваемых тут, — улыбнулась Монкут ярко-накрашенными губами и заметила, как Чонгук завис на них взглядом.

      — И какой посоветуешь? — спросил парень, нескромно дёрнув чёрной бровью.

      — Секс на пляже довольно неплохой, — ответила девушка, отметив в глазах напротив танцующих чертят, и не удержалась от лёгкого смеха.

      Этот Чонгук такой забавный! Несмотря на его бешеную сексуальность и мужественную харизму, Монкут видела в его чертах ещё не окончившуюся юность. Это проглядывалось в его идеальной, слегка загорелой коже, плавных линиях лица, что лишь недавно стали более взрослыми.

      — Что забавного? — поинтересовался Чон, заметив внезапную весёлость девушки.

      — Да так. Ты хотя бы совершеннолетний? — со смешком спросила брюнетка и поймала на себе возмущённый взгляд.

      — Конечно, — посерьёзнел Чонгук, расправив широкие плечи, тем самым ненавязчиво демонстрируя свою мужественность.

      Девушка скользнула глазами по выпирающим из-за воротника красивым ключицам и упругой груди, обтянувшейся тканью футболки. Этот брюнет невероятно заводил её буквально одним своим бесовским взглядом и, если бы не его очевидная юность, которую он хотел всеми силами скрыть, она бы набросилась на него прямо тут.