Донхёк
Учитель писал какую-то замысловатую структурную формулу на доске, пока ты спешила переписать за ним всё. Оценки по химии были слишком важны для тебя, и ты не хотела упустить какой-то мелкий коэффициент. Пока в колбе на учительском столе закипали реагенты меняя цвет, ты не могла ни о чём, кроме того, как бы точно тебе записать явления в тетради.
– Донхёк, можешь убирать, – учитель позвал парня после того, как продемонстрировал всем содержимое емкости.
Из препараторской быстрым шагом вышел Ли, спеша за колбой, и подмигнул тебе. С одной стороны тебе повезло, что твой парень является лаборантом в твоем колледже, и всегда был в непосредственной близости, когда это было необходимо, но с другой стороны ваши частые пересечения взглядов тебя всегда отвлекали. Ты была лучшей в своей группе, поэтому старательно училась, и, как результат, из-за его вечернего университета и твоих дополнительных вы уже две недели не ходили даже прогуляться вместе.
Вдруг за дверью слышится звук бьющегося стекла, а затем копошение. Естественно, ты пугаешься и бросаешь ручку к черту. Что он там уже разбил? Кислоту?
– Учитель, мне нужна т/И, – Донхёк выглядывает из-за открытой двери . Что он там уже натворил?!
Учитель кивает, а ты обеспокоенно бежишь в препараторскую, в надежде, что сам Ли не покалечился. Лаборнт-рукожоп.
На месте «приступления» нет ничего. Только разбитая чашка Петри, если судить по осколкам. Сам же Донхек с хитрой улыбкой опирается плечом об стеллаж, скрестив руки на груди, проводя по тебе взглядом. Дурачок. Это он специально что ли? Но ты его слишком хорошо знала, поэтому не удивлялась.
– Где тут нужна моя помощь? – ты точно так же сложила руки на груди и уставилась на него испытывающим взглядом. Все же ему шел этот белый халат, чертовски.
– Мне нужна твоя помощь, – он вдруг прижимает тебя к стеллажу и нагибается ближе, шепча прямо в покусанные губы. – Я заебался смотреть на то, как ты пишешь эти конспекты и кусаешь губы. Я хочу чтобы ты смотрела только на меня, а не на препода, – тон становится несколько грубее, но говорит он это тихо, чтобы их не было слышно в кабинете.
Тебе становится не по себе от его тона. Ты пытаешься слегка отпихнуть его от себя, но он слишком сильно держит твои плечи, сильнее прижимаясь телом.
– Оппа, не здесь, пожалуйста, – ты смотришь в его потемнешие глаза.
– Учитель, здесь амиак разбился, я прикрою дверь, – Донхёк говорит учителю и закрывает дверь. Черт. Теперь вы одни, а ты загнана в эту комнату.
– Донхёк-и, ну пожалуйста, не надо, – поцелуи начинают спускаться по шее к небольшому декольте, где стараниями Ли отлетают две пуговицы сразу.
– Т/И, у меня недотрах, так что простите, придётся в препараторской, – руки лезут под юбку, грубовато оглаживая подрагивающие бедра. – Только стонать нельзя, мы же амиак убираем.
Ты пытаешься противиться ему со всех сил, и не думать о его действиях, но парень внаглую стягивает под твоей юбкой трусики. Слишком трудно сдерживаться, чтобы не простонать, но Донхек слишком свирепо цепляется за твою одежду, притягивая в поцелуй, от которого внутренности скручиваются в дрожащий узел.
Он садит тебя на стол и сняв халат пытается поскорее освободится от штанов, не отрываясь от твоей аккуратной груди в бюстгальтере, которую ласкает слишком сильно, окрашивая бледную молодую кожу багровыми пятнами. Стон срывается с твоих губ слишком неожиданно, слишком пошло и слишком громко, когда он наконец-то входит. Парень слегка вздрагивает и шлепает по ягодицах.
– Т/И, ты порезалась?! Давай скорее забинтуем! – он говорит это громко, чтобы в кабинете было слышно. Ты же в это время начинаешь на зло ему касаться его шеи языком. Твоя месть страшна, и Донхёк раскрывает рот в немом стоне, откидывая голову назад.
Двигается он резко, быстро. Стол начинает слегка скрипеть, но парня это особо не останавливает. Он целует, врываясь языком в твой рот, чтобы заглушить твои постанывания и вздохи. Ты цепляешься ему в плечи, чтобы не упасть назад со стола, но твои ноги настолько крепко обхватывают его бока, что точно не упадёшь. Нельзя было сдерживаться две недели. Нельзя было.
– Т/И, молчи, – он чувствует, как ты начинаешь сжиматься вокруг его члена и дышишь тяжелее, и было бы очень хреново, если бы ты их спалила в такой момент.
Ты ослабленно укладываешь голову на его плечо, позволяя ему с ели слышным, но таким красивым рыком кончить. Дышать кажется невозможным, а сердце колотится. Донхек тихо смеется и садится рядом на стол, застегивая штаны. Он как довольный кот, такое впечатление, будто он поймал самую большую рыбку, которая была в речке.
– Сегодня после пар идём ко мне.
