I'll find you in my head

VII

Юнги стоит на террасе Плаза N башни Намсан глубоким вечером и держит в руках объёмный бумажный конверт, отстранённо наблюдая за парой туристов, вешающих небольшой замок на увешанный ими же забор. Казалось бы, такой сладко-сопливый жест, делать который двадцатичетырёхлетнему парню совсем не по статусу, но Юнги почему-то хочется так же: взять Тэхёна за руку и поклясться в неистлевающих, как эти замки, чувствах. С момента возвращения тэхёновой памяти прошло чуть меньше месяца, а казалось, что всего лишь несколько дней. Уличённый в жуткой — по мнению ухмыляющегося Тэхёна — лжи, Юнги был обязан до конца выполнить свой план, а в него входило без малого около тридцати мест, половину из которых они уже успели посетить, сделав много новых, на этот раз совместных, фотографий. Было стыдно за многое, даже горели щёки, но Тэхён совсем не злился, хотя иногда давил на синяки с едкой улыбкой до тех пор, пока они полностью не исчезли. Отношения их стали после разговора по душам лишь крепче, они во многом друг другу признались заново, а жизнь вместе заиграла яркими красками, в которые примешались и абсолютно бесполезные ссоры. Разрешались они по старинке: сначала Юнги протягивал Тэхёну руку, а после мрачная квартира студия наполнялась низкими стонами, заглушенным матом сквозь слёзы и мольбами быть побыстрее.

Как и обещал, Юнги решил разобраться с проблемой Тэхёна и в оперативном порядке продал последние камеры, оставив себе Полароид, выручив за это достаточно для погашения долга денег. Связавшись с Чонгуком, который пролежал в больнице неделю и хотел надрать Юнги зад ещё раз, он договорился с ним о встрече, не забыв уточнить нужную сумму. Выходило, что средства к существованию ещё оставались, поэтому разделять полезное с приятным показалось хорошей идеей, но Тэхён оказался против, через пару дней подыскав себе новую подработку. Упрямства у него не занимать точно, так что на все призывы немного отдохнуть он качал головой и по утрам одевался, тихо хлопая дверью. Он стоял за стойкой уютного кафе, улыбался всем дежурно и широко, а Юнги приходил к вечеру, заказывал американо и просто ждал окончания рабочего дня, чтобы пойти домой вместе. Тэхёну этого не хватало. Не хватало того, чтобы кто-нибудь хвалил его после и бережно брал за руку, нежно целуя в висок перед вздыхающими официантками.

— Ты меня на свидание позвал, что ли? — Чонгук подходит со спины и незаметно, заучив миновы черты наизусть. Мятный цвет для него теперь, как для быка красный: такой же бесячий. — Не лучшее место для передачи денег.
— Зато как красиво, — разворачиваясь, смиряя Чонгука лисьим прищуром, Юнги старается не плеваться ядом, но для него это задача оказывается непосильной. — В отличие от твоего покорёженного лица. — Ублюдок тощий, — зубоскалит Чонгук, скрещивая на груди руки в защитном жесте. Юнги, конечно, визуально мелкий, но жутко сильный и нереально противный. Связываться с ним, в общем, себе дороже. — Давай уже со всем покончим и разойдёмся. Ким Тэхёну повезло, что его трахает такой щедрый парень.
— Он, кстати, рассказал мне о твоих тщетных попытках завалить его в постель, — яд с миновых губ, казалось, сейчас потечёт на пол и прожжёт в нём огромную дыру. Всё-таки ему обидно за Тэхёна. Всё-таки те камеры были ему дороги. Всё-таки теперь придётся найти себе другую работу, чтобы скопить на новую и продолжить заниматься фотографией. — Жалкий ты человек, Чон Чонгук. Шёл бы ты от своего босса и занялся делами получше, иначе так и продолжишь огребать за дело. — Да я тебе сейчас… — вспыхивает Чонгук, подходит совсем близко, сверкая яростью в почти чёрных глазах, и на эмоциях заносит руку для удара, но что-то определённо ему мешает. Не ухмылка такая сладкая на пухловатых губах Мин Юнги, а что-то у плеча. Что-то знакомое.
— Привет, как дела? — Тэхён оказывается как нельзя кстати и сжимает на чонгуковом предплечье тонкие пальцы до хруста, растягивая губы в широкой неподражаемой улыбке. — Как же хорошо, что больше я тебя никогда не увижу. И боссу своему, Ким Сокджину, передай, что я очень счастлив с ним попрощаться.
На том и разошлись: Юнги отдал Чонгуку массивный конверт, тот пересчитал с жуткой дотошностью, посмотрел на них с презрением и удалился обрадовать босса, кинув напоследок парочку колкостей. Протяжно выдохнув с облегчением, Тэхён навалился на плечо Юнги и прикрыл глаза, отпуская все плохие воспоминания, развеивая их пеплом по ветру. Больше они ему не нужны. Больше он не нуждается в прошлом, решив жить в настоящем, надеясь на светлое будущее. И пусть до сих пор немного больно за всё произошедшее, у него есть с кем поговорить и к кому обратиться в трудную минуту, ведь Тэхён больше никогда не будет один. У него есть Мин Юнги, очень ворчливый, но тёплый и мягкий, а ещё абсолютно новая жизнь без вечной беготни в колесе для белок. Он хочет снова научиться мечтать, начать творить и всё же стать самым горячим доктором во всей Корее, а пока Тэхён подходит к забору, на котором отпечатаны чьи-то чувства, и смотрит на вечерний Сеул абсолютно новым взглядом. На чистый холст его жизни ложатся тёплые синие краски с вкраплением сияющих огней большого города, и появляется большое мятное пятно, которое теперь не вывести даже самым едким растворителем.
— Здесь так волшебно, — говорит Тэхён тихо и улыбается лишь ярче, сжимая в руках коробку, которую Юнги пока не заметил. — И, знаешь, на твоих фотографиях будет ещё лучше.
— На Полароид много не наснимаешь, — надувает Юнги забавно щёки и подходит к перилам тоже, цепляя пальцами рукав тэхёновой рубашки по привычке, — но ты прав, признаю. Нелегко быть гением от Бога, — хрипит самодовольно и улыбается тоже, а плечи Тэхёна сотрясаются от беззвучного смеха.
Пора бы привыкнуть. Тот загадочный неловкий фотограф, снимающий его украдкой, оказался той ещё колючей занозой в заднице, но и Тэхён не подарок. Если бы с самого начала он знал, что так всё обернётся, вряд ли стал бы ходить за Юнги следом, считая его невероятно хрупким, но, говоря откровенно, рад, что потерял тогда память. И он сделает это ещё сотни тысяч раз, если потребуется, лишь бы просыпаться каждое утро вместе, смотреть на маленький тёплый комок и копить фотографии спящего на самом краю постели Мин Юнги, чтобы когда-нибудь сделать ему забавный подарок, а пока…
— Что это у тебя в руках? — спрашивает Юнги хрипло, когда Тэхён поворачивается к нему лицом, вдоволь насмотревшись на вечерние огни. Он их, конечно, любит, но парня перед собой намного больше.
— Когда я рассказывал, что решил откладывать деньги на осуществление мечты, забыл упомянуть, что уже это сделал, — смотря в миновы удивлённые глаза, Тэхён видит в них себя и хочет, чтобы так продолжалось до конца его жизни. — Тем летом ты вдохновил меня, буквально вытащил со дна и позволил хоть чуть-чуть, но подумать о себе. А хотел я, на самом деле, не так много: всего лишь быть к тебе ближе. Купив это, — кивает подбородком на коробку, обтянутую подарочной плёнкой, — я хотел прийти к тебе и напроситься в ученики, но чуть позже. Я тогда отнёс её знакомому и попросил немного подержать у себя, избавившись от соблазна сдать обратно в магазин, поэтому сначала даже и не вспомнил о ней. Вот, это тебе, — вкладывает первый подарок в сводящие с ума руки, улыбаясь очень тихо и нежно. По-другому для Юнги не выходит.
Юнги хлопает ресницами, ничего не понимая, но коробку принимает и упаковку распечатывает, после пожалев, что сделал это не дома: вокруг слишком много чужих глаз. Внутри камера. Новенькая, не слишком дорогая, но сейчас бесконечно для Шуги особенная. Борясь с пощипыванием в носу, Юнги поднимает чуть влажные глаза на Тэхёна и хочет обнять его очень крепко на этой чёртовой башне, но получается лишь неловко широко улыбнуться, как тогда, в первый раз, и увидеть в глазах цвета молочного шоколада не печаль, как всегда, а целый океан теплоты. Совершенно растерянный, Юнги не знает, как выразить свою благодарность, но Тэхён делает всё за него, притягивая за талию чуть ближе и целуя очень быстро, но так сокровенно, передавая губами несколько важных слов.
— С этой камерой, Мин Юнги, ты создашь самый лучший в мире фотобук, и он совершенно точно не будет провальным, — не обращая внимания на заинтересованные взгляды посетителей башни Намсан, Тэхён треплет Юнги по мятным волосам и любуется смешным выражением его лица: он похож на очень вкусную плюшку с пометкой «специально для Ким Тэхёна». — Только пообещай, что на последней странице выразишь особую благодарность. Благодарность за то, что мы друг друга нашли. Первым снимком стал белоснежный замок с инициалами двух слишком не похожих, но бесконечно любящих друг друга людей, послуживший началом новой долгой истории. Не будет больше творческих кризисов, депрессий и запоев Юнги, не будет долгов, печали и боли в ясных глазах Тэхёна.

Будут только они. Вместе.