Грустный клоун

Глава 6.

Прямо на школьном крыльце целовались Дорис и Алекс. Уже и не прячутся! Сразу было заметно, что оба не против зайти дальше поцелуев, но спальня далеко. Я молча прошел мимо, а они меня даже не заметили. Больно.Я пошел сразу на урок и сел за последнюю парту, где никого не было. 

Я был один весь день.Меня преследовало ощущение, что я прозрачный. Люди не обращали на меня внимания, не спрашивали, прошел ли насморк и даже не хихикали. Не то, чтобы мне это как-то претило, но... странно.Но потом причины моей невидимости стали понятны: все были заинтересованы намечающейся расправой. 

Дело в том, что каждый год "элита" школы наказывает одного ученика, который не вписывается в коллектив. То есть попросту избивает его. Это и есть расправа. В такие моменты я почти согласен с отношением Клариссы к моей школе.

После уроков все собрались на заднем дворе. В центре образовался огромный круг. Прелесть расправы была в том, что никто не знает, кого покарают, пока наказание не начнется. Эта деталь заставляет вас дрожать и с ужасом надеяться, что вы не жертва. Разве не здорово?! 

Все замолчали. На центр круга вышел Алекс. 

- Дамы и господа! Мы начинаем Расправу! 

Все зааплодировали. Интересно чему? Бесполезному и беспричинному насилию? 

- Вам, наверно, интересно, над кем же мы будем вершить правосудие? 

Толпа одобрительно загудела. Как же они меня бесят!Алекс, как ведущий "Оскара", взял белый конверт и распечатал его. Вытащил замызганный тетрадный листок. Широко улыбаясь, он провозгласил: 

- Марк Шванштайгер! 

Парень, стоявший прямо рядом со мной, сорвался с места и побежал. Он почти успел смыться, но у ворот школы его перехватили два дружка Алекса. Когда Марка тащили мимо меня, я смог его разглядеть. Он был платиновым блондином со светло-голубыми глазами и мягкими чертами лица, которые исказились предвкушением мучительной боли. 

Марка вытолкнули в центр круга. К нему подбежали пятеро парней из "карательного отряда", грубо пихнули его на асфальт и начали пинать. Марк кричал, пытался сгруппироваться и спрятать лицо, но его "каратели" не дали ему ни одной возможности защититься. Толпа аплодировала, гоготала и улюлюкала. Я же с трудом смотрел на это. Курочка, которой я позавтракал, просилась обратно.