упущенные возможности

часть третья

      Рядом с Коё Чуе всегда спокойно. У неё небольшой, традиционно обставленный дом недалеко от порта, внутри всегда пахнет чем-то лёгким и пряным, а сама Коё в расшитом дорогом кимоно выглядит словно из прошлого века — гордая, знатная дама, способная убить одним взглядом и разрезать только острым словом.
     
      — Ты задержался, — Коё поправляет края кимоно, когда опускается перед низким столом. Чуя уже сидит с другой стороны и с тоской смотрит на предметы, разложенные перед ним: теперь не приборы, а одежда — тоже традиционная, как и всё вокруг.

     Чуя никогда не носил что-то подобное. До мафии он и вовсе ограничивался самой простой и максимально удобной одеждой, вступив в ряды Порта, он научился носить строгие костюмы, но никак не ожидал, что когда-нибудь ему придётся изучать правильное надевание хакама и кимоно. Чуя трогает пальцами плотную дорогую ткань и переводит взгляд на Коё:
     
      — Только не говори, что мне нужно это надеть.
     
      — Я помогу, — кивает та, поджигая пряно пахнущий табак и вдыхая дым. — У босса есть задание для тебя. И мне нужно убедиться, что ты будешь выглядеть достаточно хорошо для его выполнения.
     
      Чуя смотрит подозрительно, сводит брови к переносице и уточняет:
     
      — Какое задание?
     
      Коё отвечает не сразу. Она курит, глядя куда-то мимо Чуи, и ему это уже не нравится. Интуиция подсказывает, что ничего хорошего сейчас ждать не придётся. Прошла едва ли неделя с тех пор, как он научился вызывать Порчу по собственной воле, и Чуя смог немного расслабиться, но теперь вновь вытягивается по струнке и ждёт ответа.
     
      — Та группировка, которую вы с Дазаем не смогли обезвредить, продолжает свою деятельность на нашей территории. Боссу это не нравится, — Коё тоже держит спину ровно, но на Чую всё так же не смотрит. Это заставляет нервничать ещё сильнее. Чуя дёргает ткань на оби, немного накручивает её на палец, но тут же отпускает, видя, что она мнётся.
     
      Коё затягивается дымом поглубже, выдыхает и, мельком глянув на Чую, продолжает:
     
      — К их главарю тяжело подобраться незаметно. Его охраняет много людей, а охрана подбирается так тщательно, что и Дазай не смог придумать толкового плана проникновения. Есть только одно место, куда Йошино ходит один и не пускает охрану.
     
      Чуя хмурится ещё сильнее. Разговор ему не нравится вовсе. Интуиция вопит, что здесь что-то нечисто. Коё слишком долго ходит вокруг да около, что ей не свойственно. Внутри полным цветом распускается нехорошее предчувствие, и сосёт под ложечкой.
     
      — Что это за место?
     
      Коё впервые за разговор смотрит прямо, но слегка поджимает губы. Чуе кажется, что от напряжения сводит плечи, и он даже задерживает дыхание. Он знает ответ, догадывается, но не хочет его принимать.
     
      — Бордель, Чуя. Он ходит в бордель и любит брать в постель юношей или молодых девушек.
     
      — Как к этому отношусь я? — ответ на этот вопрос он тоже уже знает.
     
      — Ты в его вкусе.
     
      Чуя сжимает зубы и почти со свистом выдыхает. Ему хочется перевернуть к чертям стол, обрушиться на Коё с обвинениями, но вместо этого он вновь впивается пальцами в оби и закусывает внутреннюю сторону щёк.
     
      — А если я откажусь?
     
      — Это прямой приказ босса. Ты не можешь отказаться, — Коё поднимается из-за стола, обходит его и садится рядом с Чуей, любовно убирая его волосы с лица и заглядывая ему в глаза. — Я знаю, это не та работа, которую ты мог бы представить. Но иногда мы должны чем-то жертвовать. Иногда нашей гордостью.
     
      — Почему я? Разве нельзя послать кого-то… более опытного? — Чуя невольно жмётся к её руке — ласковой, тёплой, привычной. От прикосновений Коё внутри обычно плавится тёплый солнечный свет, она ему не семья, не родная по крови, но очень близкая. Единственная, кого Чу подпускает достаточно близко.
     
      Он, конечно, не Дазай, не волк-одиночка, не тот, кто ценит чьи-то жизни только из-за того, что ими можно прикрыться в удобный момент, но и назвать его компанейским и дружелюбным сложно. Чуя осознаёт это, потому и тянется к тем, с кем он может позволить себе быть не настороже.
     
      — Мы не знаем о его способностях, и есть ли они у него. Он может оказаться достаточно сильным, чтобы мы упустили шанс избавиться от него. Он догадается о плане и перестанет посещать даже бордели в одиночестве.
     
      — Почему я? — повторяет Чуя, но теперь с другой интонацией. Коё его понимает и мягко улыбается:
     
      — Почему ты, а не Дазай? — она заводит прядь волос ему за ухо и вздыхает. — Он слишком видная фигура. И его тело изуродовано шрамами, ни один адекватный клиент не закажет такую… — она обрывает себя и замолкает.
     
      — Не закажет такую шлюху? — тут же заканчивает за неё Чуя, подрывается на ноги и измеряет шагами комнату.
     
      Он не хочет соглашаться, но разве ему кто-то оставил выбор? У него в голове не укладывается, что ему действительно надо будет раздвинуть перед кем-то ноги по указке Мори. Словно и правда портовая шлюха, прибившаяся в один из борделей Коё.
     
      — Приезжай по этому адресу завтра к полуночи, — Коё кладёт на стол визитку. — Йошино посещает этот бордель по воскресеньям. Я буду там, помогу тебе с приготовлениями.
     
      Чуя медленно, словно заторможено кивает.
     
      Ночью он не может уснуть, не может выкинуть из головы предстоящее. Он не девственник, но никогда не спал с мужчинами. Его к ним даже не тянуло — поцелуй с Дазаем не в счёт, — а теперь ему нужно лечь под кого-то с весьма сомнительным согласием.
     
      Когда он вступал в ряды мафии, он и подумать не мог, что ему придётся сделать что-то подобное. Доверие Мори в таком вопросе нисколько не льстит, скорее, злит, потому что Чуя отлично понимает — Дазая не посылают не из-за шрамов на теле. Дазай гораздо лучше справился бы с этой задачей, ему ведь плевать, как и где притворяться, может быть, он бы даже получил удовольствие. А потом, если Йошино оказался бы эспером, обнулил бы его и придушил подушкой с той же самой улыбкой, с которой бы стонал до этого.