***
Кацуки смотрит на Тодороки, сидящего по ту сторону пламени, и не понимает, что все окружающие в нем находят. Чертов сын лорда, теперь уже принц, любимец общества — бета, чистой воды заносчивый отморозок с каменной рожей, пусть даже и красивой. Он признает это, потому что не слепой, но как можно не замечать остальных раздражающих составляющих двумордого? Глупые животные.
Еще в походе к половинчатому было слишком много внимания. Мирным жителям он нравился своим спокойствием, которое они принимали за уверенность в победе, а очкарику, круглолицей и Деку — наверное, слезливой историей несчастного аристократа и целой кучей магических особенностей.
Свет костра яркими всполохами освещает каменные своды, в воздухе плывет запах мяса и специй. Кацуки бросает взгляд в уходящую вглубь темноту — в самом конце пещеры, рядом с ледником и колодцем, лежит меч. Он не нужен ему каждый день, позолоченное лезвие не создано для охоты или драк за территорию, но Кацуки все равно проверяет его по вечерам — прикасается к рукоятке, рассматривает зубчатый рваный край и прислушивается — к нему и к себе.
Меч молчит уже год — значит, в королевствах все спокойно. От этого у Кацуки зудит в груди и сводит зубы, как у лучшего коня, запертого в стойле. Но обещание, которое они с Деку дали, разделив меч, удерживает крепче любого заклятия. «Хранить мир» — слишком зыбкая формулировка, Кацуки может хоть до глубокой старости ждать на своей горе, когда меч снова позовет его, так ни разу и не пригодившись. Но такова цена секрета силы.
Чертовски бесит.
Тодороки почти не шевелится, напоминая каменное изваяние, и не спешит рассказывать о своих проблемах. Огонь бликует в его глазах, раскладывает по одежде тени, окрашивает седую половину волос в теплый желтый. Кацуки рассматривает его пристально, не стесняясь — под конец лета заняться больше нечем, кроме полировки оружия, тренировок, заготовок и чтения, но новые книги закончились еще на прошлой неделе. Хотя молчаливый половинчатый тоже так себе развлечение.
Он ни капли не изменился за этот год, даже ощущение оставляет все то же — упрямого самонадеянного аристократа, не признающего чужих авторитетов. И, откровенно говоря, Кацуки не понимает, почему Тодороки потянуло именно сюда. Помимо Безымянных Земель еще полно мест, в которые не сунутся большие отряды.
