Без паники! Настя

Глава 2. В которой я понимаю, что закон разделяй и властвуй работает не всегда

Проснувшись утром, я сладко потянулась, повернулась лицом к мужу и обняла его за шею. Солнечные лучи пробивались через неплотно задернутые шторы, оповещая, что выходной уже в полном разгаре, но он все ещё спал.

Я невольно залюбовалась его красивым профилем: ровный нос тихо сопел в потолок, веки с чёрными, пушистыми ресницами были плотно сомкнуты, губы слегка приоткрыты. Ни одной морщинки на лбу и вокруг глаз, как будто он совсем недавно сделал ботокс. Идеально чистая кожа, и как только я раньше не замечала?

Подбородок был гладко выбрит. Значит, принципам он все же изменил. Ради меня. Ведь не прошло и года, как я попросила сбрить эту чёртову бороду. Но тогда он сказал, что мужик без бороды, как баба без сисек.

Именно это не сказал. Но от перемены существительных смысл не меняется.

Взгляд скользнул ниже, на грудь, которая тоже оказалась лысой. Следом бритый упругий живот, в который я на всякий случай ткнула пальцем. Ого. А пресс накачан хорошо, хотя я никогда не видела его, занимающимся на тренажёре.

Скинув одеяло, я заглянула в трусы.
Что за чудо? Будто газонокосилка прошла этой ночью по всему его телу!

Ноги были выбриты тоже, зад рассмотреть не удалось: он повернулся и придавил мою голову коленом.

Выбравшись из-под него, я сняла с вешалки полотенце и пошла в душ. Вопросов скопилось много, и все их следовало разложить по полочкам. Но когда, искупавшись, вышла из ванны, моего благоверного в спальне не оказалось, а из кухни доносился изумительный запах жаренных блинчиков. Не горелых, а именно жаренных, тонкий аромат которых пробрался ко мне в нос, заставив насторожиться. Кто хозяйничает там? Неужели заклинание сработало, но в другую сторону? И теперь у меня будет гарем из баб.

Не найдя халат и тапочки, я всунула ноги в первые попавшиеся туфли на каблуках, на плечи накинула длинную рубашку и, вооружившись телефоном, пошла на запах. У плиты спиной ко мне стоял проснувшийся муж с голым торсом. Приспущенные шорты доходили ему до половины голени и боковины живота свисали на резинку жирной складкой. К слову, в лежачем положении этот недостаток виден не был.

Он не заметил моего появления, продолжая ловко орудовать кухонной лопаткой. Подкравшись сзади, я резко сдернула с него шорты, под которыми трусов не оказалось, и это значительно облегчило задачу — я улицезрела волосатый зад.

— Ха-ха! — торжествующе выкрикнула, шлёпнув его рукой по ягодицам. — Значит, осталась работа и для меня!

И уже представила, как уложу его в ванну, принесу бритву и начну выбривать кусты. В виде бабочки.
Но он посмотрел на меня, как на умалишенную. Натянул шорты обратно и злобно рыкнул:

— Совсем ошалела?! Иди отсюда!
Следом отвернулся, а я осталась стоять. Теперь точно, как умалишенная. И не столько из-за тона, которым он не сказал мне доброго утра. Порой он любил играть роль грубого мужлана. Поразила борода, которая успела отрасти до прежних размеров за пятнадцать минут пока я купалась и грудь, покрывшаяся ещё более длинной шерстью.

«Наверно, показалось», — сплюнула я три раза и аккуратно высунула нос из-за его плеча. Он недовольно скосил глаза, переворачивая блин.
В надежде, что померещилось, я с силой дернула его за бороду. Но он подпрыгнул от боли, и недожаренный кулинарный шедевр вылетел из сковороды вверх и за спину.

— Идиотка! — взвыл мой временами, но не сегодня, добрый муж. — Сумасшедшая! — и треснул кулаком по плите. Хорошо, что не по голове. И не меня.

— Без паники, ребята, — на мягкий голос, неожиданно прозвучавший в дверях, мы повернулись оба.

В коротком халатике — грудь нараспашку — и пушистых тапочках, которые я так искала, улыбаясь белозубой улыбкой и аккуратно снимая с головы прилипший блин, стоял мой... другой муж. Тот самый, что без бороды и после газонокосилки.