Мир Духов.Часть ІV(383-500)

Глава 451. Он сделал это ради женщины...

Насекомые Черного Культа Вуду были крепкими, как сталь, и нанести им физический вред было трудно. Обычная энергия огня и воды вряд ли представляла для них угрозу.

Объяснялось это тем, что у Черного Культа Вуду было темное духовное искусство – Передача Ран. Культиватор мог передавать свои серьезные раны Насекомому Вуду, благодаря связи плоти и души.

Так что культиватор, пораженный страшным ударом, мог свести к минимуму нанесенный ему ущерб.

Большую часть ущерба Е И Хао передал насекомому-матери. Привело это к тому, что Восьмикрылая Королева Сороконожек сразу же стала вялой, неспособной махать крыльями и даже взлететь.

Ноги Королевы Сороконожек танцевали по земле, словно острые лезвия, они мерцали сбивчивым духовным светом.

Насекомое Вуду, сбежавшее из тела Е И Хао было длиной с локоть, а тельце его было полностью черным. Словно его выковали из черного железа. Сломанные крылья мерцали каплями крови.

Однако капли не стекали с крыльев. Они прилипали к ним, словно кровь была необычайно вязкой.

- Цинь Ле! Сделай все возможное, чтобы уничтожить насекомое. Если не получится, сделай все возможное, чтобы получить как можно больше его крови! – пробились сквозь густой ядовитый туман крики Чу Ли.

Цинь Ле не ответил. Держа в правой руке Молот Астрального Грома, он внимательно наблюдал за Насекомым Вуду. Он тут же активировал Уничтожение Небесного Грома.

Из Молота вырвались молнии. Буравя взглядом Королеву Сороконожек, Цинь Ле следил за ней.

Казалось, что все его существо превратилось в длинную толстую молнию. Сжимая Молот, он окружил себя непобедимой гневной аурой.

Он обрушил на Королеву Сороконожку тяжелый Молот.

Вдруг почуяв опасность, Королева Сороконожек испустила вой, способный разорвать барабанные перепонки, и захлопала всеми восемью крыльями.

Вой вонзался в разум и внутренности, словно железные иглы. Содрогнувшись, все ощутили резкую боль, пронзившую тело.

Цинь Ле оказался ближе всего, поэтому принял удар на себя.

Он ощутил такой страх, словно его сердце пронзило десять тысяч стрел. У него даже помутился разум.