Предрассветные сумерки

Часть 10. Рейна Далтон

Я проснулась оттого, что солнце слепило мне глаза. Я медленно подняла веки и посмотрела на солнце. Джейкоб мирно похрапывал рядом, сграбастав меня своими огромными ручищами. Вчера мы засиделись в гараже допоздна, хотелось поскорее закончить очередную машину. Я лежала и смотрела на солнце. На душе было светло и хорошо. Все беды давно позади, жизнь шла своим мирным чередом. Теперь, когда у нас не было никаких тревожных ожиданий, не было врагов, с кем надо было воевать, не было тех, кого надо было охранять, нам все равно не было скучно. Нам было настолько достаточно друг друга, что нам не хватало времени в сутках, чтобы насытиться общением друг с другом.

Со дня нашего «Великого стояния», как назвал Джейкоб последнюю встречу с Вольтури, прошло пять с лишним месяцев. Сейчас стояла середина мая, и, как ни странно для наших краев, было очень тепло, и даже солнечных дней стало больше. По крайней мере, так меня уверял Джейкоб, и я ему верила, потому что у нас в Сиэтле погода была такая же, как в Форксе. Многое изменилось в нашей жизни в лучшую сторону. Джейк не стал возвращаться в школу, он занимался машинами, дела у нас шли успешно. Я помогала ему, по-прежнему принимала заказы на аэрографию. Джейк время от времени с каким-то болезненным тревожным любопытством спрашивал — не слышу ли я каких-то призывов о помощи, не тянет ли меня опять в дорогу. Я честно отвечала ему, что, как это ни странно, не слышу. Более того, я вдруг обнаружила, что не слышу чужих мыслей постоянно, хотя могу их слышать, если мне это нужно, словно какой-то выключатель срабатывал в моей голове. Со временем мы с Джейком вывели теорию о том, что когда я подарила Аро Вольтури все те страдания и боль, которые я забрала у людей и носила с собой, я каким-то образом частично освободила себя от постоянной проблемы слышать всех подряд, взамен получив возможность подключаться к мыслям кого-то конкретного, только когда это необходимо. Может быть, именно поэтому я больше и не слышала призывов о помощи. Правда, когда мы бегали в стае, чтобы снова испытать удовольствие от обращения, я слышала всех так же, как будто я тоже была волком. Никто этому не мог дать объяснения, но Джейк сказал, что поскольку я такой же член стаи и у нас с ним такая необъяснимая, ничем неразрушимая связь, я слышу всех через его мысли. В конце января в Олимпийских горах сошла лавина, и под ней пропала группа туристов. Все более-менее дееспособные мужчины Форкса несколько дней проводили розыск. Высоко в горы подниматься не стали, поскольку это было опасно, а ни альпинисткой службы, ни специального снаряжения в полиции не было. Джейк поднял на поиски стаю. Туристы были благополучно найдены и спущены вниз. Волки рыскали по горам, и когда группа была найдена, мы подошли к ним уже в человеческом обличье, чтобы не поднимать никаких слухов и подозрений. Для туристов все окончилось более-менее благополучно, не считая нескольких переломов, и тогда Чарли Свону, начальнику полиции Форкса, пришла в голову гениальная по своей простоте мысль создать профессиональную поисково-спасательную службу. Горы и леса у нас были довольно опасные, турбаз было в округе полно, желающих отдохнуть дикарями было тоже хоть отбавляй, а папа Беллы благодаря Джейкобу был посвящен в некоторые особенности молодых квилетов из Ла-Пуш, хотя и старался делать вид, что его ничего не касается. Шериф Свон предложил Джейкобу и всем его приятелям поступить на службу, и это его предложение было воспринято с большим энтузиазмом. Причин на то было предостаточно. Маленькие волчата были в приказном порядке отправлены обратно в школу, но ребята постарше все равно учебу забросили, а с работой в округе было неважно, и хоть какое-то жалование было очень кстати. Второй причиной было то, что это было то самое, чем они хотели, умели и должны по своему предназначению заниматься — защищать и спасать людей, когда ни одного враждебного вампира в наших краях не осталось, а соседи были нам теперь практически родственниками и никакой опасности для жителей не представляли. И самая важная причина — никто лучше нас не знал эти леса и горы, и никто не мог добраться и добежать куда угодно очень быстро и безо всякого снаряжения, куда могли пройти только специально обученные люди или техника. Ребята восприняли это с радостью. Шериф Свон накатал петицию в вышестоящую инстанцию и умудрился выбить хоть и небольшое, но весьма нужное финансирование, и уже в конце февраля отряд получил официальный статус. Мы поступили на службу, нам выдали форму, значки и удостоверения, и теперь мы гордо именовались Спасательный отряд особого назначения полиции Форкса. Базой был назначен наш дом, и теперь у Джейкоба стояла дома выданная Своном казенная радиостанция, всем членам отряда были выданы пейджеры на случай тревоги, а Джейку Чарли Свон выдал служебный мобильник, чтобы всегда оставаться с ним на связи. По большому счету, прямой работы было немного, и Чарли припрягал нас по любому поводу, когда ему нужны были люди, но, по крайней мере, свободного времени у нас все равно оставалось предостаточно, и ребята были при деле, а не просто так болтались по лесам от нечего делать. Естественно, они чувствовали себя нужными, важничали и от этого младшие члены стаи только и мечтали о том, как бы поскорее отвертеться от школы и вступить в отряд. В конце марта Сэм и Эмили, наконец, поженились. Почти сразу после Нового года Эмили узнала, что ждет ребенка, и Сэм был счастлив, как помешанный павиан, поэтому все приготовления к свадьбе были наполнены еще большей радостью. Мы весело погуляли на индейской свадьбе, Каллены были тоже приглашены. Теперь наша стая ожидала появления нового волчонка. Лея, поборов в себе мученические чувства, не отходила от Эмили, помогая ей во всем. Это будет уже второй малыш, которого ей посчастливится принимать и помогать воспитывать. Уже подходил к концу апрель. В один из теплых солнечных дней мы с Джейком сидели на солнышке, выбравшись из гаража, устроив себе десятиминутную передышку. Солнце клонилось к закату, мы ловили последние теплые лучики, дурачась и ласкаясь, как вдруг я почувствовала, что со мной что-то не так. Сначала у меня закружилась голова, хотя я вообще с момента своего превращения не знала, что это такое. А потом случилось совершенно необъяснимое — мне страшно захотелось шоколада, чего в принципе быть не могло — любая человеческая пища вызывала во мне отвращение. Но желание съесть шоколад было настолько непреодолимым, что Джейкоб, видимо подумав, что я сошла с ума, а с сумасшедшими лучше не спорить, в срочном порядке побежал в магазин, где работала мама Эмбри, и притащил мне шоколадку. Он, вылупив глаза, с выражением крайнего изумления смотрел, как я жадно грызла плитку, и потом долго хохотал, когда меня тошнило этой плиткой на заднем дворе дома. — Ну, теперь ты утолила свой голод? Я так думаю, что шоколада ты теперь долго не захочешь, — смеялся он. Я посмотрела на него страдальческими глазами и сказала: — Не угадал. Теперь мне его хочется еще больше. Пожалуйста, сходи в магазин, купи еще, пока мама Эмбри не закрылась на ночь. — Милая, что с тобой происходит? — настороженно и даже как-то испуганно посмотрел на меня Джейк, сразу перестав смеяться. — Нет, я, конечно, сбегаю, не вопрос, но ты меня пугаешь. — Я не знаю, — выдавила я и снова побежала тошнить в кусты. Джейк немного постоял, потом осторожно спросил: — Ну что, идти или уже не надо? — Идти, — между позывами рвоты проблеяла я. — Чудны дела твои, Господи, — пробормотал офигевший Джейк и отправился за следующей шоколадкой. На следующий день мы отправились к доктору Каллену. Странное событие встревожило нас с Джейком. Доктор выслушал, взял у меня кучу анализов, после чего, странно глядя на меня, предложил пройти наверх в его лабораторию. Джейк остался внизу поиграть с Ренесми и поболтать с Эдвардом, Джаспером и Эмметом.