От и до

двадцать четыре

- Ты заплатил за меня пятьдесять сигарет? – переспрашивает Сэм.

- Ага, - подтверждает Дин.

- Значит, я стою всего две с половиной пачки «Лаки Страйк»?

- На самом деле, одну пачку «Мальборо», одну «Кэмэла» и десяток разной дешевки россыпью, - с ехидным удовольствием уточняет Дин.

Сэм открывает рот и поднимает брови, явно не зная, обидеться ему или рассмеяться.

- Не переживай, Сэмми, ты мне обошелся ооочень дорого, - решает утешить его Дин. – Надеюсь, ты хотя бы сопротивлялся. Всего за пятнадцать мне предлагали такого красавчика... Но я твердо стоял на своем: хочу только вон ту рыжую баскетболистку, которая маскируется под парня...

- Ой, заткнись, - Сэм легко пинает его ногу и плюхается рядом. – Спасибо.

- Ну я подумал, что тебе не очень хочется проводить свой день рождения в камере, в компании уголовников, - улыбается Дин. – Или я тебе весь праздник обломал?

- Придурок! - и, конечно, тычок под ребра.

- Сучка! – радостно отвечает Дин.

- У нас времени мало, может, делом займемся? – напоминает Сэм.

- О, да, конечно, - соглашается Дин и кладет руку брату между ног.

- Вот маньяк озабоченный! – выдыхает Сэм. – Я имел в виду охоту.

Впрочем, он не отталкивает руку, и для Дина это как поощрение. Он начинает поглаживать и легко сжимать, ощущая, как набухает член Сэмми под его ласками.

- О, да, детка... - плотоядно ухмыляется Дин, стараясь спрятать свое возбуждение, но оно выдает себя шумным дыханием.

- Заткнись, - шипит Сэм.

Он сползает ниже и шире расставляет ноги.

- Симпатичный комбинезончик, - пыхтит Дин, пытаясь просунуть руку Сэму под одежду. – Но, может быть, ты его снимешь?

- Эй, а вдруг сюда войдут? – как всегда сомневается Сэм.

- Это одиночка, здесь только ты и я, и наши законные два часа... - утешает его Дин, расстегивая кнопки на своей робе. – Давай же, Сэмми!

Сэма не приходится долго упрашивать. Он возбужден не меньше Дина. На пол летят оранжевые комбинезоны и серое тюремное белье. В гребаной камере нет даже матраса, и они целуются стоя, по очереди прижимая друг друга к холодным шершавым стенам.

- Черт! – дергается Сэм.

- Что такое? –Дин обеспокоенно отрывается от его шеи.

- Кажется, поцарапал спину.

- Дай я гляну, - Дин разворачивает брата спиной к себе.

Между лопаток розовый участок содранной кожи.

- Дезинфекция, - заявляет Дин и лижет ссадину.

Сэм шипит сквозь зубы, но Дин не останавливается. Он проводит языком вверх, до шейного позвонка, а потом вниз, до копчика.

- Ты, конечно, не мылся неделю, Сэмми? – спрашивает он, с жадностью глядя на мускулистую задницу брата.

- Ты удивишься, - тяжело дыша, отвечает Сэм, - Но меня силой затащили в душ перед нашим «свиданием».

- Я и не знал, что у них тут такой сервис, - смеется Дин, большими пальцами раздвигая ягодицы Сэма.

Тот хочет что-то ответить, но захлебывается воздухом, и Дин слышит только булькающие нечленораздельные звуки.

- Извини, Сэмми, на любрикант у меня не хватило валюты, - предупреждает Дин, выпрямляясь и прижимаясь всем телом к брату.

Он до мелочей знает, что сейчас произойдет. После первого движения внутрь, Сэмми напряжется и на мгновение застынет. Потом Дин ощутит, как ослабевает давление мышц, и Сэм сам подастся назад, побуждая его к движению. И будет дышать в такт толчкам, все чаще и чаще. И еще он будет тихо, сдерживая себя, стонать, и прогибать спину, и запрокидывать голову... И Дин будет тереться лбом между его лопаток, целовать шею, прикусывать плечо, и потом опустит вниз руку и обхватит ладонью обжигающе горячий член. И тогда стоны Сэмми станут громче и ниже тембром, и от них по всему телу Дина будут расходиться волны мурашек, пока не сосредоточатся внизу живота нестерпимой головокружительной щекоткой. И Сэм снова на мгновение застынет, выдохнет «Дииин», и ритмичные сокращения его мышц заставят Дина забыть на каком он свете...

Дин все это знает, но отчего же каждый раз это срабатывает? Почему не становится скучным, почему в сотый так же ослепительно хорошо, как в первый?

Дин не знает. Но ему и не интересно.

- К чертям любрикант, - шепчет Сэмми. – Я готов. Вперед, Дин, подари мне звезды...