От и до

семнадцать

Когда при каждом движении бруска лезвие начинает издавать тихий звон, Дин откладывает точило и протирает клинок мягкой тряпкой. Он еле касается металла, но на ткани все равно остаются длинные полосы разрезов.

- Вау! – восхищается Дин своей работой. Но ему мало только своего восторга и он зовет: - Сэмми, глянь!

- Я занят, - отзывается Сэм с соседней кровати.

Он сидит по-турецки, обложившись учебниками и тетрадями, и делает уроки.

- Да всего на секунду отвлекись, - не сдается Дин.

- У меня контрольная завтра, - даже не поднимает голову брат.

- Ботаник, - презрительно хмыкает Дин. – А у меня клинок, который можно как катану на остроту проверять! Кстати, сейчас и проверим.

Дин хватает с кровати Сэма какую-то смятую бумажку, подбрасывает в воздух и на лету рассекает лезвием надвое.

- Круто, Дин, круто.

Оказывается, этот засранец все-таки смотрел.

- Ну еще бы... - Дин любовно вкладывает клинок в ножны и прячет в сумку.

Его взгляд падает на половинку разрезанного листка, и брови сами ползут на лоб от удивления:

- «Целую тебя»?!

Он подбирает с пола вторую половину, складывает их и читает записку целиком:

- «Сегодня встретимся в четыре на том же самом месте. Целую тебя, М.» Это было свидание, Сэмми? Да? Свидание? И кто она?

- Черт, Дин! Тебя это не касается!

Сэм, сминая коленками свои тетрадки, тянется, чтобы отобрать записку у брата, но Дин отставляет руку в сторону.

- Как это не касается? Между прочим, я тебе все рассказываю! – обвиняющее заявляет он.

Это его и вправду задело, но он ни за что не покажет, насколько сильно.

- Да ничего особенного, - сдается Сэм, но продолжает тянуться за запиской. – Просто девочка из класса, Милли.

- Упадешь, Сэмми, - смеется Дин, и он и правда падает в проход между кроватями, но тут же вскакивает и снова бросается в бой.

Дин без труда удерживает его, записка в вытянутой в сторону руке, и Сэм почти наваливается на брата в попытке ее ухватить. Это игра. По крайней мере Дин думает, что игра.

- И как она?

- Симпатичная, - пыхтит Сэм.

- И чем вы занимались? – все-таки Сэм тяжелый и сильный, Дин уже тоже начинает пыхтеть.

- Я же говорю, ничего особенного. Пошарились по торговому центру, выпили по молочному коктейлю, в кино сходили...

- Ну вы хоть целовались? – Дин надеется, что ему удается выдерживать шутливый тон.

- Конечно.

- Она целуется лучше меня? – Дин резко переворачивается и всем телом придавливает брата к кровати.

Сэм взлохмаченный, раскрасневшийся после всей этой возни, а Дин слишком возбужден, чтобы это игнорировать. Он наклоняется и целует. А Сэм отвечает. Черт, Дина безумно заводит, как Сэм всегда отвечает. Не сдается, не подчиняется. Он откликается так, будто целый день ждал этого момента, словно от этого поцелуя зависит вся его жизнь, будто это и только это делает его счастливым.

- Нет, конечно, нет, - выстанывает Сэм, жадно вжимаясь в Дина, хотя куда уж больше. – А еще у нее нет одной интересной штуки...

Изловчившись, Сэм опрокидывает Дина на лопатки и сползает по нему вниз. Вжикает молния, и Дин ощущает, как сильные руки стягивают на бедра его джинсы.

- Сэмми, сумасшедший! – шипит он. – Папа!

- А мы тихонько, - хихикает Сэм, и его дыхание щекочет пах.

За тонкой дверью в другой комнате бухтит телевизор, слышно как папа ходит, включает кофеварку, разговаривает с кем-то по телефону, шелестит картами, шумно переворачивает жесткие страницы толстых старинных книг.

А еще Дин слышит совершенно неприличные хлюпающие звуки, и вздохи Сэмми, и свои, приглушенные подушкой, стоны. И перед глазами плывут разноцветные пятна, переходя в нестерпимое белое сияние... Горячо. Горячо! Горячо!!! Дин почти не чувствует, как его выгибает над кроватью... Это не сперма выплескивается Сэму в глотку, это самого Дина уносит в жаркую глубину, чтобы он мог навсегда стать единым целым с братом.

Несколько минут он не ощущает почти ничего, словно отделился от тела, и его дух парит где-то в раю. Пока не слышит шепот Сэма в самое ухо:

- Ты живой?

Сэмми легко прикусывает его мочку, и Дина будто электричеством протряхивает мощной посторгазменной дрожью. Он едва не кончает еще раз. Он тянет Сэма в поцелуй, но тот упирается:

- Эй, я же проглотил!

Дин только смеется в ответ. Он опускает руку вниз и сжимает все еще твердый член брата.

- Сдается мне, кто-то что-то напутал. День рождения у тебя, а подарок достался мне...

- День рождения только завтра, - задыхаясь, шепчет Сэм.

- Уже сегодня, - Дин кивает на прикроватную тумбочку, где часы только что отщелкнули первую минуту нового дня. – Твоя очередь быть тихим...