Гарри Поттер - Наследник Азкабана

Глава 23. И пришел Судья.

Дамблдор развил бурную деятельность по всему Хогвартсу и близ прилежащей территории. Он так усиленно «искал» Драко, что даже не искушенным было ясно, насколько все его действия притворны. Он чуть жалостливо смотрел на, как всегда, холодно-надменного Люциуса, высказывая свое сожалению по поводу случившего и того, что вот уже два дня, но ничего еще пока не стало известно. Он за столько лет так вжился в свою роль, что и сам уже поверил в то, что делает и как говорит.

Директор не сразу обратил внимания на изменения, которые стали происходить в школе. Вернее, он не сразу понял, что меняться стал один единственный студент. Тот самый, которого он так долго добивался вернуть в школу. Возможно, ему казалось, что само возвращение под его неусыпное око все это уже почти все дело. И в первый же день его ждало разочарование. Конечно, он все списал на то, что Малфой каким-то образом воздействовали на неокрепшего ребенка, да и к тому же тот и сам винил их в том, что все его друзья и родные не поверили ему. Дамблдор считал это небольшой помехой. Он всегда думал, что все можно объяснить, прояснить и доказать. Вот только Гарри Поттер никак не хотел, ни объясняться, ничего прояснять и доказательства ему, явно были не нужны. Но директор не отчаивался.

Исчезновение младшего Малфоя он принял как дар небес. Уменьшение числа тех, кто окружал мальчишку, делало влияние этого самого окружения меньше. Естественно, теперь надо было доказать, что во всем виноват Волдеморт. И, как говорится, вуаля, все снова станет понятным и таким как нужно. Гарри будет ненавидеть того, кого нужно, ну и ничего страшного, что мстить он захочет за Малфоя. Какая, собственно, разница. И исчезнет новоявленный папочка, так и еще лучше. Весь в своих новых планах Дамблдор пропустил главное.

- Странно, - на четвертый день исчезновения Малфоя-младшего произнесла на завтраке Гермиона.

- Что такое, моя дорогая? – добродушно улыбаясь, поинтересовался директор. Он как раз в уме просчитывал многоходовую операцию, которая вновь столкнула бы Волдеморта и Поттера.

- Он изменился, стал каким-то другим, - в голосе молодой женщины слышалась растерянность.

- Кто? – не понял Дамблдор.

- Гарри, - тихо произнесла она, указывая на сидящего за столом Слизерина мальчика. Директор перевел взгляд туда. Даже для него стало неожиданность то, что он увидел. Гарри вдруг вытянул вперед руку. Ткань мантии разошлась, оголяя руку от самого плеча. Чуть заметная татуировка начала набирать силу, а затем из-под кожи наружу стали вырываться шипы, стебли. На Поттера смотрели с ужасом. Все происходило в полной тишине. Через какую-то минуту вся рука Гарри была обвита как плющом. Дамблдор уже начал вставать, как из набухать бутоны, а потом они раскрылись. Большой зал заполнился тонким ароматом ночного цветка.