К алтарю по его приказу

Глава 18

– Ты всегда так много разговариваешь? – спросила она.

Этот мягкий упрек мгновенно изменил атмосферу. Чонгук подхватил ее на руки и понес к постели.

– Прости, что я понял глубину твоего… – он оттянул в сторону ее трусики и провел пальцем по влажному жару, – терпения.

Лиса сглотнула. Его палец начал двигаться, увеличивая ее напряжение. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее в губы, но Гук теперь, казалось, интересовала совсем другая область. Он целовал ее грудь, потом живот. Потом… у нее перехватило дыхание, когда он стянул ее трусики и опустил голову между ее ног так, что она могла чувствовать покалывание его щетины. Ее тело напряглось в предчувствии того, что должно было произойти, но ничего в мире не могло подготовить ее к этому первому движению его языка. Лалиса вздрогнула, пытаясь ускользнуть от почти невыносимого наслаждения, но Чонгук удержал ее. Она так и осталась лежать – беспомощная, добровольная жертва, пока его язык и губы ритмично трудились над ее клитором, доводя ее до пика наслаждения. И это было так, словно весенняя река выплеснулась из берегов.

Когда ее спазмы утихли, она открыла глаза и увидела перед собой лицо Чона. В уголках его губ притаилась усмешка.

– Мм… – произнес он, – от женщины, которая любит играть в холодно-горячо, я такого не ожидал. Ты всегда кончаешь с таким энтузиазмом или ты просто хотела польстить моему эго, изображая, что это первый оргазм в твоей жизни?

Манобан не знала, что ответить. Не будет ли слишком унизительно признаваться, что она никогда не испытывала ничего подобного, и, соответственно, расписаться в собственном скромном сексуальном опыте? Лиса облизнула пересохшие губы. Но зачем? Зачем разрушать скучной реальностью его иллюзии?

«Скажи ему то, что он ожидает услышать. Побудь женщиной, которой до этого ты никогда не была».

– Не ожидала, что ты можешь оказаться настолько хорош, – промурлыкала она, лениво растягивая слова.

– Хорош? Ты шутишь? Я еще и не начинал.

Лиса сглотнула, неожиданно почувствовав замешательство. Это не вязалось с выбранным ею образом.

– Я не…

– Что, Лиса?

– Я не принимаю таблетки…

– Если бы даже и принимала, я всегда предпочитаю подстраховаться, – сказал Чонгук и, потянувшись к своим брюкам, вытащил из кармана серебристый пакетик.

Эта процедура выглядела настолько неромантичной, что Лиса поморщилась. Словно во всем, что должно было произойти, эмоции не играли никакой роли. Но неужели она действительно думала, что будет по-другому? Что Чон Чонгук мог проявить к ней нечто вроде нежности?

– Поцелуй меня, – попросила она. – Просто поцелуй. Пожалуйста.

Гук нахмурился, но подчинился ее призыву. Черт… она была такой… удивительной. В одну минуту – холодно соблазнительной, в другую – почти по-детски стыдливой. Заставив его столько ждать, Лалиса вдруг стала невероятно отзывчивой. Уроки ее матери? Неужели она знала, что заставить теряться в догадках – лучшая тактика для того, чтобы заинтересовать мужчину, который все видел, все узнал и которому часто бывало скучно?

Чон почувствовал, что готов взорваться, когда поцеловал Манобан , а потом, задержав дыхание, медленно вошел в нее. И не глупо ли, что он был почти разочарован тем, с какой легкостью ему это удалось? Неужели он так долго мечтал о ней, что позволил себе эту иллюзию, и неужели ее бурная реакция на оргазм не подкрепила ее? Иллюзию, что, возможно, она девственница и он был у нее первым…

Но эти мысли недолго занимали его . Потом он просто забыл о них, наслаждаясь мягкой, податливой плотью, которая, казалось, только и ждала его. Лиса была такой горячей. Такой плотной. Он закинул ее ноги себе на спину и, слушая ее тихие стоны, участил движения. Он двигался все чаще и жестче, а потом на мгновение отстранился, когда Лиса, не в силах больше сдерживаться, снова выкрикнула его имя. И тут же рухнула вниз, подняв бедра ему навстречу. Ее тело выгнулось дугой, затем она заметалась и застонала под ним. Не было ли это сном? Не какая-то женщина, а именно Лалиса Манобан бьется в экстазе, испытывая бурный многократный оргазм. Чонгук подождал, пока утихнут ее протяжные стоны, и только тогда позволил себе достичь разрядки. Отдышавшись, он напомнил себе, что это значило. Окончательное покорение женщины, мысли о которой преследовали его долгие годы. Прощание с тем, что должно было закончиться восемь лет назад.

После этого Чон сразу заснул, а когда проснулся, то обнаружил ее грудь у своих губ. Ему почти не надо было делать никаких движений, чтобы взять в рот ее нежный розовый сосок и поработать языком, пока Лиса не застонала от наслаждения. Мгновение спустя он снова оказался в ней. На этот раз все было дольше, медленнее, словно во сне. Гук испытал чрезвычайно сильный и длительный оргазм. Потом он осторожно перекатился на спину, позволив ее голове покоиться у него на плече, зная, что в такие моменты женщины очень чувствительны. Да, он собирался сказать Лалисе «прощай», но определенно не сегодня. Ему нужно было подумать, что делать дальше.