Северус сидел полуразвалясь на троне выслушивал доклады помощников. Ничего, кроме зевоты, это занятие у него не вызвало. А еще жутко болела отсиженная задница. Черный мрамор импонировал Снейпу, но оказался ужасно твердым - единственная вещь черного цвета, которую зельевар теперь всей душой ненавидел.
А Жрец Тисаракс все бубнил:
- В провинции Франция начато возведение нового храма. Гарры* готовы работать до полного изнеможения. Наместник Сетах искусно умеет работать с сознанием низших каст, он еще ни разу не допустил ошибки, - Жрец на минуту прервался, набирая воздуха перед тем, как разразиться новой тирадой.
А Северус отметил, что тот не удержался и поспешил представить своего протеже в выгодном свете. Он уже не в первый раз нахваливал Сетаха. Способный юноша, но слишком своенравен и свободолюбив. Нужно к нему присмотреться и при случае устранить. Маг старался не допускать в свое окружение ни фанатиков, ни свободолюбивых реформаторов. От Жрецов требовалось послушание и исполнительность. К чему была постройка нового Храма? В этой провинции достаточно молелен, еще одна не будет лишней конечно, но особой необходимости в ней не было.
У Северуса были хорошие советники, способные проанализировать любую проблему и не боящиеся высказать свое мнение Верховному, но… Но их подбирал сам Снейп, руководствуясь собственными соображениями, а не действуя по чьей-то указке К Тисараксу тоже следует присмотреться, уж больно независимо себя он ведет.
- Значит, твой ставленник, бессовестно пользуясь даром нашего Владыки, доводит рабочую скотину до полумертвого состояния? Походит на саботаж. О поголовье следует заботиться тщательней, иначе кто тогда будет работать? Хотя, с другой стороны… - Снейп лениво окинул задрожавшего Жреца оценивающим взглядом, - … в моих силах наделать новых гарров. Из тех, кто разочаровывает меня и не оправдывает надежд. Я не люблю разочаровываться, Тисаракс.
Жрец смертельно побледнел, рука дернулась к вороту мантии, словно ему внезапно стало нечем дышать, но потом он опомнился и снова прижал ладони с зажатыми в них четками к груди. Теперь его волнение и страх выдавали только побелевшие костяшки пальцев.
Остальные Жрецы изо всех сил старались изображать безразличие, но Северус видел: они рады промаху собрата. Между Жрецами всегда шла жесткая конкуренция: зазеваешься, совершишь ошибку - и ты смертник. А тут глупец сам роет себе яму.
Смерть, как всегда, появился неожиданно. Создал из воздуха удобное мягкое кресло, развалился в нем (Северус только завистливо вздохнул, поерзав задницей по твердому мрамору), призвал откуда-то столик, на котором стояли вазы с фруктами, сыр и вино, цапнул из ближайшей к нему вазы сочное яблоко и с хрустом откусил от него.
- Продолжайте, - милостиво разрешил он. – Я послушаю.
Северус прожег Бога взглядом. Когда Смерть пребывал в таком настроении, то любое серьезное событие превращалось в фарс. Кроме Снейпа, Повелителя в тронном зале не видел никто и, соответственно, не слышал тех комментариев, которые он отпускал во время докладов.
Но что больше всего не любил зельевар, так этого того, что предсказать, в какой момент настроение Бога изменится, было невозможно. Как и предугадать, когда из ерничающего приятеля он перевоплотится в грозного Повелителя, встанет со своего места, ткнет пальцем в неугодного и бросит безразличное: «Уничтожить!», и исчезнет, оставив Северуса гадать, какой же на этот раз проступок вызвал неудовольствие Смерти.
Так вышло и в этот раз. И как всегда его взгляд оказался обращен в сторону того, к кому Снейп в глазах остальных благоволил. Словно Бог хотел предостеречь: «Не забывайся, Северус. Можешь выбирать любимчиков и закрывать глаза на мелкие проступки, но помни: главный здесь я. И будет так, как я того захочу».
- Все вон! - зельевар вскочил на ноги и обвел присутствующих гневным взглядом, задержавшись глазами на юноше, рявкнул: - Ты останься!
Жрецы не сговариваясь рванули прочь из зала. Когда Верховный в таком настроении – и неважно, что послужило причиной столь резкой перемены - то под руку лучше не попадаться.
- Рассказывай, что ты натворил? - вкрадчиво поинтересовался Северус, подходя ближе.
Если молодой Жрец и был удивлен этим вопросом, то виду не подал.
- Ничего такого, о чем бы мне было известно, - спокойно, даже немного безразлично ответил он, но глаза его выдали: в них промелькнула настороженность и тень страха. Может он и не знал точно, какой именно поступок так взъярил Верховного, но явно что-то хотел скрыть.
- Правда? – тон Снейпа стал еще мягче. Его движения стали плавными, текучими, он не шел – скользил против часовой стрелки вокруг парня. Тот напрягся, но не сдвинулся с места. - И чем ты сегодня занимался? А?
- Тренировался, Верховный. Бой, магия, легиллименция… все, как обычно
- Легиллименция? - легкая усмешка. – Как хорошо, что ты напомнил…
Снейп ласково коснулся ладонью щеки парня.
- Посмотри мне глаза, Скар, - приказал он. - Ты, ведь, не собираешься что-то скрывать?
И не дав Жрецу опомниться, прорвался в его разум. Прошло несколько минут, потом Снейп отступил. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, потом с шумом выдохнул.
- Ты был сегодня в городе, - спокойно начал он, а потом сорвался. – Что ты молчишь, мальчишка? Говори сам, если не хочешь, чтобы твоя черепушка треснула, как кость под клювом стервятника! Ты понимаешь, что своими выходками привлек внимание Повелителя? Что ты - труп? Ты пока еще ходишь, дышишь, разговариваешь, но на самом деле уже мертв? Кто она?
- Есть разница? - вызывающе вскинул подбородок Скар.
- Для меня – да. Будь на твоем месте кто-то другой, то я бы не церемонился и его бы остывающее тело вынесли отсюда еще десять минут назад. Почему ты не рассказал мне сразу?
- И что бы это изменило? Ах да, вы бы с Повелителем решили проблему в присущем вам стиле!
- Не дерзи! – тяжелая ладонь с размаху опустилась на щеку непокорного Жреца. Его голова мотнулась в сторону, но он ничего не сказал, только потрогал наливающееся болью место удара. – Ты мог бы притащить ее сюда! Разве я запрещаю своим Жрецам содержать любовниц? Он никогда бы и не глянул в вашу сторону – ведь ты был бы не один такой. Но бегать, словно тупой горожанин на свидания… я не понимаю… Ты бы еще цветы ей начал таскать, - и заметив, как налились румянцем скулы юноши, только и сумел выдохнуть: - Ты что, так и делал?
Дождавшись виноватого кивка, Снейп вздохнул:
- Убирайся в свою комнату. И не смей никуда отлучаться, когда придет время - тебя позовут. Ты меня разочаровал. Я открыл тебе больше, чем другим Жрецам… Больше, чем кому бы то ни было за все прошедшие жизни, и ты предал меня.
- Верховный…
- Ты еще здесь?
- Выслушай меня. Я не мог ее привести сюда. Это такое унижение. Для нее – не для меня. Чтобы о ней начали судачить все…
- Глупец, - устало покачал головой Снейп. – А если бы она забеременела? Что сказали бы ее соседи, родители? Надеюсь, никто из смертных не знает о твоих визитах? - увидев, как парень отрицательно качнул головой, добавил: - Хоть что-то ты сделал с умом. Так вот, живи твоя любовница здесь - ей бы завидовали, а там – сочли бы шлюхой. Ты же сам знаешь, никто не должен знать имени отца. А когда ребенок бы подрос, то к нему направили бы кого-то из Жрецов, чтобы забрать в обучение. И не обязательно этим Жрецом стал бы ты.
- Почему мы не можем жениться? - почти выкрикнул Скар. – Что в этом такого?
- Потому что я так решил, еще триста с лишним лет назад запретил своим Ученикам иметь семью. Дети, рожденные от ваших шлюх, и те не принадлежат отцу. Они принадлежат Смерти, и только я, его Верховный Жрец, вправе решать, что делать с новорожденным – уничтожить или отдать на воспитание.
- Именно поэтому… и она, и я хотели знать своего ребенка, а не встречать потом на улице и не узнавать его.
- Только единожды закон был нарушен, но наказание за проступок оказалось несоизмеримо с виной.
- Прошу тебя, - парень вцепился в руку Снейпа, прижимая его ладонь к груди. – Если меня не станет, не трогай ее, ладно?
Взгляд Северуса потеплел, он не стал отнимать руку, пальцами второй руки коснулся лба юноши, провел по брови, легонько скользнул по ушибу, залечивая его, двинулся ниже, тронул подбородок, заставляя чуть приподнять голову.
- Уходи, я постараюсь решить эту проблему. Но если выбор будет между твоей жизнью и ее – ты знаешь, какое решение я приму.
