Теперь по утрам в квартире Дубковых стало необыкновенно тихо. Никто не ругался и не хлопал дверьми. Здесь установился смертельный покой. Мама ходила настороженная и молчаливая. Она часто доставала свой сотовый, будто проверяя, хорошо ли он берет сеть, заряжена ли батарея и сколько теперь времени. Мамин телефон был заряжен и сеть брал исправно, но при этом все молчал и молчал. Зато Тосе звонил папа. Он рассказывал ей, как поздним вечером встретил во дворе длинноухого зайца. Как начал писать новую картину. И как скучает по дочери. Но сколько Тося ни просила папу вернуться, он лишь молчал и, видимо, где-то на далекой даче недовольно мотал головой.
– Мам, а когда папа приедет? – узнавала Тося тихонько.
– У него спроси, – глаза мамы становились узкими и злыми.
И тогда Тося думала: а может, в самом деле им лучше немного пожить отдельно, соскучиться друг по другу как следует. Ведь совсем скоро все переменится – мир вокруг станет намного лучше! И папа с мамой должны как-то к этому подготовиться.
А перемены не заставляли себя ждать. В школе случилось небывалое. Анна Антоновна опаздывала на первый урок.
– Анна заболела! – выкрикнул Пряшкин.
– Вот свинство, – зашипел кто-то с задней парты. – Можно было забить на первый урок.
– Наверное, у Анны свинка! – хихикнула Алька Сомова.
– Хрюшка! – прыснула Валька Сомова.
– Ой, это опасно? – всерьез испугалась Тося. – Надо ее навестить. Или эта болезнь заразная?
– Свинка или Хрюшка? – плакал от смеха Пряшкин. – Да, Дубкова, это очень заразная болезнь. Думаю, у нас в классе объявят карантин! Ребят, смотрите, у Дубковой нос в пятачок уже начал превращаться!
– А сзади хвостик лезет! – Алька Сомова от хохота роняла голову на парту.
– И копытца пробиваются! – падала на нее сверху Валька.
Только сейчас Тося поняла, что ребята просто-напросто шутят над нею. Весь класс хихикал, глядя на нее. Кто-то зажав рот ладонью, а другие и вовсе гоготали в голос. Тогда Тося тоже рассмеялась. Она задрала кончик своего носа большим пальцем вверх и хрюкнула.
– Да, у меня тоже Хрюшка! Я очень заразная! – смеялась она. – Пряшкин, Сомовы, ну вы и шутники!
