NIGHTMARE. |18+

17 Глава. Ложь.

Хант нёс её на руках. Она была такая лёгкая, будто пушинка. Её волнистые локоны мотылялись из стороны в сторону и касались его рук. Ресницы слегка поддергивались, грудь поднималась тяжело. Она спала. Очень крепко.
В машине Амелия просто уснула. Хант вспоминает, как она сама легла на его колени, начала что-то рисовать на его руке, обводить татуировки. Только он хотел её скинуть, как передумал. От неё веяло теплом, нежностью. Сравнение было бы, как от мамы, но он не мог так сказать, ведь не ощущал этого тепла от неё.
Осторожно положив девушку на её кровать, Хант не спешил уходить. Он наблюдал за спящей "Лали". Снова ухмылка, ведь именно так называет её Нирсес. Хант удивляется, что такое маленькое количество времени проведённое с этой особой заставило его друга уже думать, что она та самая.
Но эта мысль для него не из лучших, ведь он сам этого не хочет. По крайне мере, Хант отмахивает от себя это.
Он в последний раз посмотрел на неё и пошёл к выходу.

— Можешь остаться, — услышал парень голос спящей Амелии.
Он посмотрел на неё, но глаза закрыты, решив, что она говорит во сне, он все так же направлялся к двери, — все таки бросаешь пьяную девушку, ну уходи. Я и одна могу побыть, — на этот раз он увидел, что она посмотрела на него и отвернулась к окну.
Амелия не понимала для чего это говорит, но она не хотела оставаться одна. Сегодняшний вечер давил на неё. Ей хотелось просто реветь, биться о стену, разбивать кулаки, кричать, но она молчала. Лишь слезы текли бесшумно по её румянной щеке. Не было всхлипов. Как это - плакать безшумно? Наверное, привыкаешь, когда приходится скрывать свои чувства и надевать эту противную маску с улыбкой. Большество людей так живут. Большество девушек это терпят лишь потому, что какой-то козёл засел ей в сердце и причиняет неумоверную боль.
И тут её сердце останавливается, когда сильная рука приобнимает её за талию, а кровать слегкла прогнулась с другой стороны.
«Он остался». Было в её мыслях.
Хант прижал её к себе, вдыхая аромат фруктов. Её волосы всегда передавали этот аромат, а от тела шла ваниль. Ему нравилось чувствовать это, а не дорогие духи всех его проституток.
Амелия перестала дышать, ведь всхлипы и забитый нос выдали бы её. Сердце стало бешено колотиться. Это запах зелёных яблок, бергамота, лаванды. Этот одеколон был совершенно иным. Слишком манил к себе. Он придавал мужественности, сексуальности. Хотелось вдыхать и вдыхать его.
Амелия вздохнула тяжело, выдавая свои растроенные чувства. Хант сразу понял, в чем дело, но не осмеливался ничего сказать, как вдруг она повернулась к нему сама. Он встретился с изумительными голубыми глазами, а от света луны они блестели.