Танджиро и Гию

59

Томиока ухмыльнулся.
- Я приятно удивлен. За последние сто лет со мной ничего подобного не случалось. Просто невероятно, что я способен вызывать такие чувства! Но вот мы встретились, и тебе со мной хорошо...
- Ну, у тебя все получается здорово, - напомнил я.
Он пожал плечами, и мы оба тихо засмеялись.
- Но почему все изменилось? - не отставал я. - Ведь всего несколько часов назад...
- Мне и сейчас нелегко, - вздохнул он. - Сегодня днем я был слишком нерешителен.
- Все в порядке.
- Спасибо, - улыбнулся Гию и уставился в пол. - Видишь ли, еще днем я не был уверен, что смогу... А пока оставался шанс, что я... поддамся. Я не мог себе доверять, пока не решил, что ни при каких обстоятельствах не стану... и не уступлю.
Прежде я не видел его таким нерешительным. Совсем как человек!
- Значит, сейчас все под контролем?
- Победа духа над плотью, - улыбаясь, повторил он, и белоснежные зубы сверкнули в темноте.
- Видишь, как все просто!
Томиока искренне рассмеялся.
- Просто для тебя, - поправил он, легонько щелкнув меня по носу. А в следующую секунду посерьезнел. - Я очень стараюсь. Если станет совсем невмоготу, уверен, что смогу уйти. - Прекрасное лицо исказила гримаса боли. - Прости, что подвергаю тебя такой опасности.
Я нахмурился - разговоры об уходе мне совсем не нравились.

- Завтра будет сложнее, - продолжал Томиока. - Сегодня я наслаждался твоим запахом целый день и стал менее восприимчивым. Однако стоит нам расстаться хотя бы на час, и все придется начинать снова. Ни дня без борьбы!
- Тогда не уходи! - предложил я, не в силах совладать со своими чувствами.
- Отлично! Принеси наручники, я буду твоим пленником! - При этом он сам взял меня за запястья, будто в наручники заковал, и снова засмеялся. Сегодня он смеялся больше, чем за все время нашего знакомства.
- Настроение у тебя, похоже, отличное, - осторожно проговорил я. - Никогда тебя таким не видел!
- Разве не так и должно быть? Первая любовь творит чудеса. Совсем не похоже на то, что пишут в книгах или показывают в кино!
- Да уж, гораздо сильнее, чем мне казалось, - кивнул я.
- Например, ревность, - увлеченно продолжал Гию. - Сколько раз я читал о ней в книгах, видел, как актеры изображают ее в театре и кино. Вроде бы все яснее ясного, но когда дело коснулось меня самого... - он невесело улыбнулся. - Помнишь, как Зеницу пригласил тебя на танцы?
- В тот день ты снова начал со мной разговаривать.
- Вспышка негодования, даже ярости застала меня врасплох, и сначала я не понял, в чем дело. - Томиока раздраженно покачал головой. - Еще хуже было оттого, что я не мог разобраться в мотивах. Почему ты ему отказал? Только ради подруги, или здесь замешан кто-то еще? Я понимал, что меня это не касается, и очень старался не переживать. А потом у меня появилась идея... - захихикал он. Я нахмурился.
- Я с нетерпением ждал, что ты скажешь, и каким тоном. Знаешь, какое облегчение я испытал, увидев на твоем лице досаду и раздражение? Хотя полной уверенности все равно не было. В ту ночь я впервые пришел сюда и очень долго разрывался между тем, что считал правильным и чего действительно хотел. Ведь очевидно, что если продолжать тебя избегать или на пару лет уехать, в один прекрасный день ты скажешь «да» такому, как Зеницу, - горестно проговорил он. - Ты спал, как ангел... и вдруг позвал меня, даже не проснувшись! Неведомое чувство завладело всем моим существом. Однако ревность - чувство странное и гораздо более сильное, чем я предполагал. Даже сегодня, когда Урокодаки спросил тебя о Зеницу ... - Томиока гневно покачал головой.
- Значит, ты подслушивал, - поморщился я.
- Конечно.
- Неужели ты правда ревнуешь?
- Ты возрождаешь во мне человека. Как же не переживать, если я испытываю все впервые?
- Знаешь, мне нелегко тебе верить. - поддразнил я. - По твоим словам, Мицури, воплощение красоты и изящества, первоначально предназначалась тебе. Теоретически у нее есть Санеми, но практически разве я могу с ней соперничать?
- Никакого соперничества нет, - ослепительно улыбнулся Гию, прижимая меня к груди. От волнения у меня дыхание перехватило.
- Естественно, какое тут может быть соперничество! - пробормотал я. - В этом-то вся и проблема.
- Она очень красивая, однако я отношусь к ней, как к сестре. Санеми тут вообще ни при чем, для меня она не значит и сотой доли того, что значишь ты.
Мое сердце забилось так, будто собиралось вырваться из груди. Томиока тотчас же это услышал и рассмеялся.
- Потому что она не в меню? - решил уточнить я.
- Именно поэтому!
- Приму к сведению.
- Почти девяносто лет я живу в новой ипостаси среди людей, - задумчиво проговорил он. - Все это время мне было вполне комфортно одному. Я никого не искал, потому что не мог найти в принципе - ведь ты еще не родился.
- По-моему, это несправедливо, - прошептал я, уткнувшись ему в грудь. - Мне-то не пришлось так долго ждать! Почему тебе должно быть тяжелее?
- Ты прав, - удивленно согласился Гию. - Я добавлю тебе проблем. Хотя тебе и так приходится каждую секунду рисковать жизнью, жертвовать своим естеством, человечностью. А ради чего?
- Ради того, чтобы быть счастливым.
- Нет - с болью в голосе воскликнул он.
Я попытался вырваться, заглянуть ему в глаза, но Томиока железной хваткой держал мои запястья.
- Что слу... - хотел спросить я, почувствовав, как напряглось его тело, но Томиока внезапно отпустил мои руки и исчез.
- Ложись! - неизвестно откуда донесся его голос.
Я послушно заполз под одеяло и повернулся на бок. Скрипнула дверь, и в комнату заглянул Урокодаки, проверяя, не сбежал ли сын. Я притворился, что сплю.
Казалось, время остановилось. Я прислушался, не зная, закрылась ли дверь. Вот меня обняла холодная рука Гию, и в темноте он прошептал:
- Ты чудесный актёр! Тебя ждет сцена!
- К черту сцену! - пренебрежительно воскликнул я. Как же я был рад, что он вернулся!
Гию стал напевать какую-то незнакомую песенку.
- Хочешь колыбельную?
- Думаешь, я смогу заснуть, когда ты здесь?
- Прежде у тебя это отлично получалось, - напомнил он.
- Я же не знал, что ты шпионишь.
- Чем тогда займемся? - усмехнулся Томиока.
- Не знаю, - после минутного молчания признался я.
- Скажи, когда решишь, - рассеянно попросил он, жадно вдыхая запах моей кожи.
- Ты же стал менее восприимчивым!
- Ну, раз уж не пью вино, то хотя бы букетом могу насладиться... Ты пахнешь цветами: лавандой или фрезией. Чудо, как приятно!
- Ничего удивительного! В Форксе что ни день, то у меня новый поклонник, и все делают комплименты...
Парень рассмеялся.
- Ну и шутки у тебя! Ты очень смелый.
- Смелый или ненормальный?
- И то и другое!
- Хочу побольше о тебе узнать, - сказал я, когда он наконец успокоился.
- Спрашивай.
- Почему ты это делаешь? - поинтересовался я. - Тебе же трудно подавлять свои желания. Пожалуйста, пойми меня правильно, я очень рад, что ты стараешься. Просто не понимаю зачем?
Томиока ответил не сразу.
- Хороший вопрос, и ты не первый его задаешь. Другие, даже те, кто вполне доволен своей долей, часто думают, почему все вышло именно так. Почему бы не изменить свою судьбу и не подняться над существующими условностями? Я, например, для начала пытаюсь сохранить то человеческое, что еще во мне осталось.
Признаюсь, подобного ответа я не ожидал.
- Ты спишь? - через несколько минут прошептал он.
- Нет.
- Это все, что ты хотел узнать?
- Не совсем, - кисло ответил я.
- Что еще?
- Почему только ты умеешь читать мысли? А Шинобу видит будущее... почему так получается?
Гию пожал плечами.
- Мы точно не знаем. У Кагая есть одна теория... Ему кажется, что в нынешней ипостаси проявляются основные качества, которыми мы обладали в бытность людьми. И проявляются не просто, а многократно усилившись, равно как ощущения и интеллект. Отец считает, что человеком я неплохо разбирался в людях, а Шинобу отличалась проницательностью.
- А что принесли из прошлой жизни другие члены семьи?