Прибрежный август

Кровавая Мэри

- И что ты думаешь, Том? - переспросила женщина в изящном алом платье.

- Насчёт чего?

- Насчёт твоего сына, дурень.

- И что тут думать? Избавлюсь от него так же, как и от остальных.

- Разве ты не видишь в нём потенциал?

- Какой ещё потенциал? Единственное, что он умеет это ловко скрываться от меня. - со злобой выпалил тот, туша сигару.

- Как никак он убил её, Викторию...

- И что с того?

- Виктория - та, кто могла постоять за себя и какой-то мелкий сопляк ни за что бы её не ранил.

- Ты к чему это клонишь?

- Да к тому, что способности Эдди нужно развивать! Он может нам ещё пригодится в будущем.

- Нам?

- По крайней мере мне - точно. Что если вырастить из него наёмного убийцу? Или охотника за головами?

- Я слишком занят, чтобы заниматься этим.

- А я нет. Послушай, Том! - приблизилась дама в красном - Я могу извлечь из этого выгоду для нас обоих!

Гид недоверчиво промолчал.

- Том.

- Я подумаю над этим.

Сказав это, мужчина оставил женщину одну в комнате, а сам направился к себе домой.

Номер в гостинице, где он встретился с ней, находился прямо напротив номера семьи Джереми.
В этот момент офицер открывал дверь и Том случайно толкнул его.

Полицейский резко обернулся и увидел своего врага, преступника Гида.

Том молча продолжил свой путь, словно не замечая Джереми, и он, повернувшись к своей двери, зашёл в неё.

Береговую тишину нарушало лишь неровное дыхание Эдди, что нерешительно стоял напротив двери в дом Джун, боясь постучать. Выдохнув, он всё таки сжал все свои силы в кулак и дал о себе знать. Но никто не ответил. В доме ни единого звука.

Это настораживало, но парень, чуть постояв, продолжил стучать.

И в этот раз тишина. Неужели они с отцом куда-то уехали? Или просто не хотят открывать?

Тогда он не знал, что Джун находилась в больнице без сознания. Её болезнь сильно ухудшилась и врачи давали неутешительный прогноз.

Мистер Хантер находился в отчаянном положении духа. Он сидел у кровати своей дочери и его сердце бешено билось.

Пульс Джун размеренно двигался по монитору и нервирующе пищал.

Вдруг в комнату в очередной раз зашёл доктор.

- Опухоль растёт с каждым днём. - проговорил он, садясь за стол. - Операции уже бесполезны.

- Сколько ей осталось? - ели слышно спросил отец.

- Два-три дня.