Теперь, я никому не нужна|❗️ЗАМОРОЖЕН❗️

20.

Я проснулась, едва забрезжил рассвет. В голове го­тов план, как будто мой мозг  работал всю ночь. Я встала, оделась и, стараясь не разбудить девочек, спустилась в пустую гостиную. На столе с вечера так и лежит моя домашняя работа о прорицаниях. Я села, взяла кусок пергамента и написал письмо:

Дорогой Сириус и Римус! Не волнуйтесь со мной всё хорошо.  Надеюсь на скорую встречу! Люблю, скучаю.
                              Ваша девочка.

Я выскочив из портретного проема, поспешила в совятник на самый верх Западной башни. Во всем замке царила полная тишина, только на пятом этаже ко мне пристал Пивз, хотел сбросить на меня тяжелую вазу, но больше никого я не встретила. Вот наконец и совятник — круглое каменное поме­щение, окна без стекол, поэтому холодно и гуляют сквоз­няки, на застланном соломой полу совиный помет и об­клеванные скелетики мышей и хомяков. Совы всех мыс­лимых пород сидят ярусами на жердочках до самого по­толка, он же крыша башни. Почти все спят, и все-таки ото­всюду нет-нет и глянет на него круглый янтарный глаз. Марта сидела между сипухой и серой совой. Я по­спешила к ней, поскользнулась и чуть не упала. Пришлось потрудиться, чтобы сова разлепила веки и обратила на меня взор. Она дремала, повернувшись ко мне хвостом, — явно хитрила: накануне вечером я не поблагодарила ее за письмо, и Марта все еще держала на меня обиду
— Ты, верно, вчера очень устала, — вздохнула Ребекка, поглаживая на ее спине перья.
— Придется, видно, попро­сить у Джинни Воробушка. От этих слов Мартп мигом проснулась и протянула лапу: — Найди его как можно скорее.
Привязав к лапе письмо, я взяла сову и выпустил ее в одно из окон. Марта  клюнула меня в палец больнее, чем обычно, но все же ласково ухнула в знак примирения, расправила крылья и полетела навстречу солнцу. Я проводила ее взглядом.

Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — проде­монстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.
— Но, профессор, — неуверенно начала Гермиона, — вы ведь сказали, что это нарушение закона... Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обра­зовалось пустое место.
—...что к людям это заклятие применять нельзя, — за­кончила лучшая ученица свою мысль.
—Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. — Но если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. — И он указал скрюченным пальцем на дверь.
Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Мы улыбнулись, пере­глянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтю-бера, чем пропустит такой важный урок. Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комна­ты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вооб­разила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал.
— Поттер... Ребекка, — наконец прохрипел Грюм,— твоя очередь.
Я вышла на середину класса. Профессор нацелил на меня палочку и произнес: — Империо! Удивительное ощущение! Я словно воспарила в небо. Никакого беспокойства нет и в помине, только легкое, необъяснимое счастье. Блаженство волной ока­тило меня, и все же он чувствовал себя как в тумане: за ним пристально наблюдают. И тут в пустом черепе эхом от­далось приказание Грозного Глаза: «Прыгай на стол... Прыгай на стол...» Я послушно согнула колени, приготовясь к прыжку «Прыгай на стол...»
«А собственно, зачем?» Где-то в глубине сознания раздался еще один голос-. «Это же просто глупо!» «Прыгай на стол...»
«Не прыгну, спасибо. — Второй голос зазвучал чуть тверже.
— Я правда не хочу..»
«Прыгай! Живо!»
Сильная боль пронзила меня: я прыгнула, отчаянно при этом сопротивляясь. Врезалась головой в стол, опро­кинула его. И кажется, сломала обе коленные чашечки.
— Это уже на что-то похоже, — послышался громкий голос Грюма. Полная отзвуков пустота в голове вдруг ис­чезла. Я ясно помнила, что со мной произошло. Боль в коленях усилилась
— Все посмотрите на Ребекку! Она бо­ролась и, черт побери, почти устояла. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ней, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Ребекка! Не так-то будет легко сделать из тебя раба...

—Нет, каким тоном он говорит! — сказала друзьям Реб, когда час спустя, хромая, выходила с урока защиты. Грюм заставил её упражняться до победного конца, и после четвертой попытки она легко одолела чары.
— Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению!
—Он просто сумасшедший. — Рон обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась ему труднее, чем девушке: она все еще не шла, а прыгала через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится.
— Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышала, он рассказы­вал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед «бу-у»? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними за­даниями! Все  заметили, что в этом году им ста­ли задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.
—Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магичес­ким искусствам, — наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами оч­ков. — Не за горами экзамен по сверхотменному волшеб­ству.. 

А вот на прорицании нам улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила всем за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предска­зания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но радость друзей быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у них в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф.

Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке

Профессор Снегг обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь от­равить — надо же проверить, как усвоены противоядия.

А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной лите­ратуры.

В общем, сегодняшний день прошёл насыщено. Зато Фред во время завтраков, обедов и ужинов с меня взгляда не спускает