Правила игры

Глава 15

Гермиона уходит в библиотеку. Там тихо, пахнет пылью и старым пергаментом. Она любит эти запахи еще со школьных времен, когда допоздна засиживалась во владениях мадам Пинс. Однако сейчас в душе поднимается слишком много чувств, чтобы можно было спокойно работать.

Гермиона оставляет книгу и свои записи на большом круглом столе и отходит к окну. Из него открывается чудесный вид на Малфоевский парк с одним из самых красивых здешних фонтанов, изображающим дриаду, из кувшина которой льется вода. Солнечные лучи отбрасывают блики на воде в чаше фонтана, а брызги образуют маленькую радугу. Но эта красота не радует Гермиону.

С одной стороны, она горда успехом изысканий, которые помогла провести Темному Лорду, ведь знаменитая Кельтская Флейта найдена. С другой, ей ужасно жаль Невилла. Взгляд становится мутным из-за набежавших слез. Вспоминается добрый, неуклюжий, но такой храбрый Долгопупс! Они проучились шесть лет вместе. Она помогала ему на зельеварении, они вместе были в Отряде Дамблдора и участвовали битве в Отделе Тайн... Невилл убил Нагайну в Битве за Хогвартс! Какое мужество на это понадобилось!

А теперь его нет... Она не смогла спасти его, не успела... Хотя видела, в каком печальном положении он находится! Почему не попыталась раньше выпросить ему хоть какое-то послабление? Вдруг Волан-де-Морт сделал бы ей такой подарок?

Теперь нет смысла об этом размышлять. Невилл умер, он никогда больше улыбнется ей неуверенной улыбкой, не протянет дружеской руки... Как же это страшно ‒ терять друзей! Казалось, ее сердце уже должно было зачерстветь, а вот нет, по-прежнему разрывается на части из-за каждой потери.

Гермиона даже не вытирает слез, они просто текут по щекам. Нужно выплакать все, прийти в себя и закончить работу для Темного Лорда. Сегодня он, конечно, не вспомнит о ней, занятый Кельтской Флейтой, но потом, когда записи ему понадобятся, будет недоволен промедлением.

‒ И чего сырость развели? ‒ спрашивает с портрета пожилой мужчина надменного вида в костюме конца XVIII века.

‒ Мой друг умер, ‒ отвечает Гермиона. Она не привыкла относиться к портретам с тем же пренебрежением, с которым относятся другие волшебники. Для нее живые изображения, мыслящие и чувствующие, ‒ по-прежнему чудо.

‒ Люди смертны. Многих придется похоронить в течение жизни.

‒ Это не утешает, ‒ огрызается Гермиона.