Голос крови

7. Последствия

У него явно горячечный бред, иначе почему Галф сейчас плавится в этих жарких руках, что вцепились в него так отчаянно и сильно. Кажется, еще немного - и он просто останется впечатанным навсегда в это жаждущее его крови тело, на его плечах и спине останутся вечные синяки от давления этих алчных ладоней, а на шее - следы острых зубов.

А он и не против...

Но надрывный стон разрывает марево, что окутало их обоих, и Мью с усилием отстраняется, с ужасом глядя на парня:

- Что ты наделал... - испачканные алым губы чуть шевелятся, но Галф достаточно (слишком!) близко, чтобы уловить каждое слово.

- Спас тебя? - его голос хриплый, но не от страха, а от того возбуждения, природу которого он пока сам себе объяснить не может.

- Погубил меня...

Невероятно нежные губы больше не касаются места укуса, и то начинает очень сильно зудеть, фактически пульсировать от боли. Галф непроизвольно шипит и хватается за него рукой. Мью, кажется, все еще находится на грани потери сознания, но дрожит и тянется к ладони парня, отодвигая ее:

- Позволь мне...

Конечно, он позволяет - кто вообще в силах сопротивляться обаянию вампира, когда тот так просит?

И так отчаянно смотрит?

Но тут же жалеет об этом, потому что Галф не был готов к горячей влажности языка, который вновь и вновь проходится по ранкам... зализывая их? Мью как будто в беспамятстве продолжает ласкать языком чувствительную кожу шеи, то ли убирая с нее следы крови, то ли пытаясь успокоить боль. И последнее у него удается, потому что стоит только языку дотронуться ноющих ранок, как те практически перестают болеть. И каждое движение по нервной возбужденной коже снова провоцирует это напряжение всего тела, а внизу живота - особенно, поэтому Галф невольно выгибается навстречу, чтобы прижаться еще сильнее, чтобы предоставить как можно больше в доступ, чтобы еще больше усилить эти ощущения....

Он разочарованно выдыхает, когда Мью отстраняется и отпускает его шею, но стоит этим настойчивым ладоням спуститься чуть ниже на талию, как Галф снова болезненно ойкает, потому что совсем забыл про рану на боку, на которую сам надавил ранее, чтобы вызвать кровотечение и "пробудить" своей кровью вампира. Тот не говорит ни слова, а задирает мокрую от крови домашнюю футболку, обнажает чувствительную кожу живота и склоняется над телом, чтобы повторить всю ту же процедуру лечения: снова и снова проводит языком, собирая капли крови с краев раны, нежно и аккуратно, совсем неспешно, как будто сам в это время не страдает от куда более страшной боли.