Голос крови

13. Миссия

Он отвык от всего этого: от облупленной краски на стенах, от пронизывающего холода и противной влаги, от этого запаха плесени, с которым не помогает справиться даже регулярное проветривание и прогревание комнат. Такое чувство, что это не жилище так пахнет, а жизнь тех, кто здесь обитает.

От ощущения тоскливой безнадежности.

Но даже за время длительного отсутствия не забылись наработанные годами привычки: рука на ощупь тянется к выключателю, чтобы озарить светом прихожую, в которой его традиционно никто не встречает, хотя обитатели прекрасно знают о визите. И можно подумать, что никто не ждет, но на самом деле это не так, к сожалению. Он скидывает обувь, делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить уже ускорившееся сердцебиение, и заходит внутрь жилых комнат, чтобы сделать вежливый приветственный вай:

- Здравствуй, отец.

Как бы было в других семьях в таком случае? Теплые приветственные объятия? Радостные улыбки? Многочисленные расспросы "как дела" и сетования "ты так похудел"... Но не в его случае. Потому что все, что он заслужил - это укоризненный взгляд и холодное:

- Ну что же, проходи. Наконец ты почтил нас своим присутствием, Галф.

Его не обманывает вежливость фразы, потому что сразу понятно: им недовольны.

Сильно недовольны.

Он, конечно, знал об этом и даже морально был готов, но одно дело - думать об этом в теплом уюте поместья, а другое - сталкиваться лицом к лицу с ледяной реальностью, от которой невольно стынет кровь в жилах, но с которой неминуемо приходится иметь дело. У него нет благовидного оправдания, поэтому Галф невольно немного вжимает голову в плечи, готовясь получить все те лучи презрения, которые он заслужил.

- У меня не получилось раньше выбраться, чтобы не вызвать подозрений.

- И выбраться не получилось, и достать сведения - тоже. Я сильно разочарован в тебе, Галф.

Он уже давно не маленький мальчик, боящийся этого равнодушного тона, который в любой момент может стать невероятно злобным и яростным, но все равно выученные рефлексы остаются с ним. Галф старается как будто немного ужаться, чтобы в случае ударов площадь повреждения была намного меньше.

Да, сейчас он почти 2 метра ростом и уже не тот слабый мальчик, многое умеет - опять же благодаря этому "воспитанию", но чувство выученной беспомощности так сложно вытравить из себя, как и панический страх перед тем, кто сильнее тебя, кому ты не можешь дать отпор. Поэтому он старается смотреть максимально ровно и беспристрастно, отвечая на обвинения: