Финал. «Если бы в тот день ты выжил...»
***
Едва открыв глаза, Сян Хаотин обнаружил себя в странном состоянии: ему было невдомек, где он сейчас и кем является. Щеки его были прохладными, из-за чего складывалось ощущение, что до этого их смочили водой, а после они попали под поток сильного ветра.
Повернув голову, он увидел лицо сладко спящего Юй Сигу. Тот выглядел гораздо здоровее, чем после выпуска из старшей школы, что не могло не радовать глаз. Единственное, что осталось прежним в нем с тех времен – это длинные ресницы и слегка бледноватый цвет лица, который никак не мог приобрести бронзовый оттенок несмотря на то, что в последние несколько лет он постоянно занимался пробежками на свежем воздухе.
Юй Сигу вдыхал глубоко и медленно выдыхал, что было наиболее оптимальным вариантом для того, чтобы дышать, находясь в горах. Этот способ они отрабатывали почти каждый день, пристально наблюдая за дыханием друг друга. Незнакомые с ними люди вполне могли подумать, что они практикуют методику Ламаза(прим.: способ дыхания для беременных).
- А... Фух... - к нему постепенно возвращались воспоминания о том, что они были на вилле в месте под названием Пайюнь (прим.: Вилла в национальном парке Юйшань, Тайвань, на высоте 3402 метра над уровнем моря).
Перед ним вновь пробежали сцены из сна. От пережитого ужаса он весь вспотел, отчего в спальном мешке стало удушающе жарко. Подняв взгляд, СянХаотин обнаружил, что лучи утреннего солнца уже мало по малу просачиваются в комнату. Пораскинув мозгами, он решил, что еще может успеть освежиться перед завтраком, но Юй Сигу внезапно пошевелился и открыл глаза.
— Уже пора? – спросил он шепотом, поскольку внутри были не только они одни, но и другие альпинисты, ему было неловко помешать другим отдыхать.
—Еще нет, – ответил Сян Хаотин, откидывая со лба влажные волосы.
— Такие мокрые... – Юй Сигу поднялся вслед за ним и легкой поступью отправился к походному рюкзаку за чистым полотенцем, чтобы помочь ему высушить волосы.
Боковым зрением он заметил странное выражение на лице Сян Хаотина и без раздумья выпалил, не приснился ли тому кошмар. От его вопроса Сян Хаотина пробила дрожь, и между бровями пролегла морщинка.
