Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса

Глава 131

Питер Петтигрю, семеня толстыми крысиными лапками, бежал по коридору, расположенному недалеко от вестибюля, и проклинал свою мелкую анимагическую форму. Конечно же, бывать иногда хотя бы крысой — это лучше, чем и вовсе не обладать возможностью превращаться в животное, но насколько было бы замечательнее становиться птицей, например. Тогда не приходилось бы тратить столько времени, чтобы спуститься с башни, где расположена гостиная факультета Гриффиндор, чтобы выбраться на улицу. Он протиснулся в узковатую для него трещину в стене у самого пола и очутился в довольно просторном проходе между стен. Здесь бежать было намного легче, ведь путь шел под уклон. Думать о том, что этой же дорогой, поднимаясь в гору, ему предстоит возвращаться под утро назад, Питер не стал. Еще немного, и он сможет спокойно вздохнуть, выбравшись на улицу совсем рядом с тоннелем, ведущим в Визжащую хижину, которая и была целью его ночной прогулки.

После того как Дамблдор подарил ему волшебную палочку, Питер серьезно взялся за возвращение себе навыков в колдовстве. Он прекрасно понимал, что если не будет полезен Альбусу, то его просто бросят на произвол судьбы. А это не входило в планы Питера. Унижаться и лебезить перед власть имущими ему было не в новинку, но и свою выгоду от этого он терять не собирался. К тому же — чем скорее он восстановит свое, пусть и не выдающееся, мастерство во владении магическими заклинаниями, тем быстрее он почувствует себя более защищенным.

Жизнь преимущественно в шкуре крысы ему уже порядком надоела. Он понимал, что деградирует, постепенно теряя человеческий облик. Пусть он и не был сильным волшебником, но его поддерживала родовая магия, и только это не позволяло Питеру окончательно потерять человеческий разум, проводя годы в анимагической форме. Был бы он магглорожденным, то давно уже забыл бы о своей людской сущности. Да и полукровка, скорее всего, не выдержал бы стольких лет в звериной шкуре без последствий — магия обязательно ему указала бы на его глупость.

Рассуждая так, Питер в очередной раз убеждался, что Дамблдор вел какую-то свою игру, настаивая на равенстве магов. Ведь не мог же великий волшебник современности не знать такой простой истины, как влияние родовой магии на потенциал, способности и сопротивляемость постороннему вмешательству членов рода. Никто не в силах по собственной воле завладеть защитой родовой магии, тогда как потерять ее было вполне возможно. Думать о том, что Дамблдор как раз и добивался, чтобы маги Британии отказались от родовой защиты, не хотелось. Ведь тогда даже такой неискушенный в интригах человек, как Питер, догадывался, что поддерживать Дамблдора нельзя ни в коем случае, потому что его политика в конце концов приведет к гибели магического общества Британии.