Опиум

16

«я знаю лишь то, что ничего не  знаю, но другие не знают и этого». Сократ

Вскоре они решили (точнее Намджун решил), что Тэхён на пару дней останется погостить в поместье генерала. И уже вечером, возвратясь в свои временные покои, Тэхён, хоть и уставший с дороги, принялся писать письмо Сокджину, решив оповестить брата о своём возвращении со службы. Сидеть сложа руки он уж точно не собирался. Первым делом надо дать распоряжение Минсу, чтобы тот подготовил поместье к его приезду и нашёл ему хороших репетиторов. А ещё молодому человеку скоро исполнится двадцать, кругленькая цифра и он хочет начать зарабатывать своим умом, хотя ни в чём не нуждается. Тэхёна прельщает идея продолжить обучение философией и как можно скорее заняться изучением греческого языка. Причина, по которой он выбрал именно греческий, проста — это язык философов. Он хочет углубиться в науку, а язык поможет ему в этом. Почему бы тогда не совместить два дела сразу? Тем более когда они дополняют друг друга.

Адель произвела на Тэхёна впечатление грамотной и воспитанной девушки. Она сдержана, её нравственные ценности довольно впечатляют, умение находиться в обществе незнакомых и вовсе её не смутило. Намджун должен гордиться тем, что у него такая восхитительная и прекрасная дочь. Хотя в его глазах, при виде дочери, и так отражается гордость за её успехи в образовании, творческой деятельности, поведении и чистоте её сердца. Не будь сердце молодого Кима занято, Адель стала бы его полноправной хозяйкой. Но на данном этапе Тэхён воспринимает её не больше, чем подругу, скорее даже как младшую сестру.

Но генерал так не считал. Оставшись с дочерью наедине, он завёл разговор, который Адель, ещё до ухода отца на фронт, всячески избегала.

— Адель, доченька, — присев с ней на софу в её комнате, Намджун ласково берет её хрупкие ладони в свои, большие и мазолистые после ружья, — Однажды, наступит день, когда я не вернусь с фронта. Оставить тебя одну, без надежной защиты и того, на кого в будущем ты сможешь опереться, я не могу, — он преклонил голову, не смея смотреть ей в глаза. — Я, как отец, желаю тебе только лучшего, ты и сама это прекрасно знаешь. Поэтому, не огорчай своего старика, выйди замуж за достойного человека, за того, кто сражался не только плечом к плечу со мной, но и ради меня, спасая мне жизнь, — и в этот момент его лицо, выражающее не столь мольбу, сколько своё собственное желание, заставляет девушку смущенно отвернуть лицо.