Опиум

11

Утро сменилось днём, а тот в свою очередь плавно перетёк в ночь.
В поместье непривычно тихо, и тишина эта неумолимо давила по вискам, навевая тревогу и беспокойство. Сокджин, незамедлительно явившись по просьбе брата, осматривает госпожу Ким, чьё состояние ухудшилось в связи с новостями, которые она восприняла слишком близко к больному сердцу.
Тэхён ещё даже не подозревает, что действительной причиной мучений его бабушки является он сам.

Встревоженный Чонгук, который сообщил всем о самочувствии госпожи, выглядит очень напуганным, его вид так и кричит о том, что он как-то к этому причастен, но никто не придаёт этому особого значения.

— Ей просто нужно отдохнуть, приглядывай за ней, Тэхён.

Слова Сокджина успокоили тревогу внутри парня, внушив надежду, и Тэхён, поблагодарив его за помощь, крепко обнял брата.

— Спасибо, — сказал он, уткнувшись ему в плечо, выражая тем самым огромную признательность за оказанную помощь.

Известие о самочувствии госпожи распространилось среди всех знакомых семьи Ким, и первой, кто явился в поместье Кимов спустя день, стала Шарлотта Легран де Поль.

Придав лицу самый обеспокоенный вид, пролив для вида пару крокодильих слёз, она вошла в покои, где Тэхён, сидя в кресле возле бабушкиной кровати, крепко держал её за руку, покрытую морщинистой кожей, и рассказывал о Франции, которую так сильно полюбил.

— Госпожа, Oh, mon Dieu*, как Вы? — обескураженно начала Шарлотта.

— Тэхён, дорогой, оставь нас ненадолго, — попросила госпожа Ким, взглянув на красивое лицо внука, внушающее тепло и нежность.

Тот приветственно кивнул Шарлотте и, поцеловав ладонь бабушки, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Шарлотта быстренько заняла место Тэхёна и, достав платок, начала вытирать невидимые слёзы.

— Как тебе хватило смелости явиться сюда? — не придавая виду, интресуется госпожа Ким.

— Qu'est-ce que tu racontes? * — округлив глаза, отвечает вопросом на вопрос.

— Ma chérie*, неужели ты уже настолько стара, что склероз замучал? Или ты уже не помнишь, как обманом задурманила моего внука и затащила к себе в постель? Не помнишь? Жалкая Pute*!

— Да как Вы смеете! — не выдержав грязных оскорблений, вскакивает с места.

— Пошла вон! И чтобы духу твоего здесь не было! А если попытаешься хоть на шаг приблизиться к Тэхёну, то имя твоё на следующий же день будет осквернено! — Шарлотта знает, что госпожа словами не разбрасывается. Она знает, что узнай окружающие о её поступках, не жить ей больше сладко и припеваючи.