Севернее Рая

Пятая глава. Ник

Ник был в шаге от бешенства и едва балансировал. Даже янтарные глаза Саши, смотревшие на него с явным опасением, не могли усмирить гнев Фирсова. Светлый хранитель скривился так, будто голос Чернышева вернул его в прошлое, в котором ему было душно от воспоминаний.

Когда Ник отбыл свое заточение, старейшины даже не подумали восстановить его регалии хранителя в Братстве. Вместо этого они буквально указали Нику на дверь, и тот сорвался. Поддался своей нездоровой потребности в ощущении боли, которую причинял себе и другим. Ник не мог жить, потеряв всякий смысл своего существования, но и умереть тоже не мог, поэтому первые дни он провел в бездонной коме, отравляя себя ядами, которые доставал у ведьм. Затем начались драки, сбитые костяшки, рассеченные брови, гематомы на ребрах, затягивающиеся через пару часов, а еще беспорядочные связи в борделях Подземного мира. Настоящий водоворот безумия, в который его неумолимо затягивало.

Казалось, время накапливалось вокруг, наслаивалось, пока...

— Какие люди почтили нас своим визитом, — наконец произнес Фирсов, и изогнул бровь, растягивая губы в ломанной ухмылке. — Когда Филипп просил Совет допустить отряд хранителей на празднество, вы отказали ему, а теперь ждете помощи? И от кого? От меня? Того, кого вы вышвырнули за ненадобностью, словно паршивую дворняжку? — Ник горделиво приподнял острый подбородок, вгрызаясь насмешливым взглядом в лицо Льва Даниловича.

— Попрошу вас не перекручивать, Николай Иванович! — дерганно начал тот. — Вы недооцениваете добродетель Совета. Даже после всего, что вы натворили, вам было позволено остаться в стенах Братства, хотя старейшины могли бы...

Ощетинившись, Ник подскочил на ноги, и, сжав кулак, резко ударил им по столу. Ему определенно не понравился, какой тон выбрал этот вылизанный хмырь, да и для себя он уже все решил. Любой намек на отрицание вины со стороны Совета просто срывал петли его не прирученных, необузданных эмоций. Все, что клокотало внутри, вырвалось наружу.

— Из-за таких как ты, моей естественной средой обитания стала кровь ночных тварей, а враги превратились в друзей, — процедил светлый хранитель, скрипнув зубами. — Скажешь еще хоть слово про добродетель старейшин, и я сломаю тебе челюсть, — емко и лаконично предупредил он, угрожающе склоняясь над Чернышевым.

— Да что вы себе позволяете! Уверяю, в-вы меня совершенно неправильно поняли, Николай Иванович! — пролепетал старейшина, с мольбой в глазах смотря на главу Братства.

— Хватит, Ник. Избавь нас от своего ребячества. Пока мы здесь беседуем, местонахождение Марии Дмитриевны до сих пор неизвестно, а Анна Дмитриевна и все остальные гости могут быть в опасности.

Фирсов недовольно закатил глаза в ответ на попытки Филиппа провести воспитательную работу по снижению ущерба и примирительно поднял руки ладонями вверх. За всей своей бравадой светлый хранитель пытался скрыть, что имя княжны Луны, прозвучавшее здесь, отозвалось раскатом грома в его голове. Чуждо и близко одновременно. Так, что Нику захотелось провалиться под землю.

Он, как и Волховский, получил свое бессмертие, чтобы защищать сестер. Но вместо этого, старейшины заставили Ника зарабатывать себе на жизнь выполнением мелких и не всегда легальных поручений вышестоящих чинов. А еще торговать и вести дела с нечистью. Если бы не Талья Вольская, до него мог бы никогда не дойти слух о том, что где-то неподалеку, в скрытом ото всех месте, Леон уже несколько лет воспитывал сестер. В тот же день Ник обратился к Совету с просьбой простить его старые грехи и позволить быть подле княжон. Старейшины ему отказали. Но стоило только младшей Романовой пропасть, как Чернышев сам явился за ним. Смех, да и только.

— Какие будут распоряжения? — побледневшая, но все еще сдержанная Софья, следующей встала со своего места и подошла к Филиппу, ожидая от него дальнейших решений.

— Саша, бери Умку и сию минуту отправляйся с ней в Меншиковский дворец. Ник может присоединиться к вам, если пожелает, — Филипп акцентировал внимание на последнем слове и задержал взгляд на светлом хранителе, после чего сделал предостерегающий жест рукой, тем самым не давая Льву Даниловичу выразить свое возмущение, и посмотрел на Софью. — Ты останешься со мной. Нужно сформировать отряд на тот случай, если им понадобится поддержка, — глава Братства устало нахмурился, поправив очки на переносице. — Вы все можете быть свободны.