Albatross

Despicable betrayal

Как голова болит. Что со мной произошло? И где я вообще?

Приглушенные звуки окружали меня, только давя на голову, а все мысли покинули, оставляя за собой лишь пугающую тишину. Тяжело застонав, медленно открыл глаза, видя перед собой непроглядное размытое марево. Мир был словно в тумане. И я попытался разогнать его, быстро моргая. Засохшие глаза сначала не смогли разглядеть окружающую обстановку. Такое чувство, будто мне насыпали песок в глаза.

— Томми, просыпайся, — позвал ласковый шепот.

Я не видел этого человека, но незамедлительно осознал, кто это. Его чарующий баритон с почти неуловимыми нотками хрипотцы, его обволакиваемый яркий аромат духов и только его мягкое обращение моего имени – я всегда узнаю. От близости инспектора сердце пропустило удар, пелена бесследно рассеялась, и я в испуге раскрыл веки и впритык уставился в знакомые холодные глаза, в коих сейчас плясали смешинки.

То открывая, то закрывая рот я беспомощно хватал воздух в попытке хотя бы что-то сказать. Но воспоминания свалились на меня такой тяжелой грудой, что выбили весь дух. Словно в калейдоскопе пробежались недавние события, произошедшие со мной: предательство Равена, его убийство, погоня, ранение Лекса и Стэна, а потом и Часовой, а дальше… ничего не помню. Будто какой-то обрыв.

— Все в порядке. Ты пролежал здесь всего сутки. Сегодня вечером тебя уже выпишут.

Заторможено кивнул и попытался проанализировать последние события. Я не спеша осмотрел, будто в первый раз, свои ладони, пошевелил пальцами ног. Чувствую себя каким-то… живым. Всего сутки назад я был уверен, что умру. Но инспектор в какой раз спас меня и не хватало слов, чтобы выразить всю благодарность.

— Спасибо вам большое, — заспанно прохрипел и восхищенно вгляделся в мужчину. Я так рад его видеть. До невозможности хочется его обнять, почувствовать его тепло. В конце концов сказать то, что так долго в себе скрывал, но горькая реальность неминуемо преследовала меня.
Но мужчина молчал. Задумчиво сжимал тонкие губы и неотрывно смотрел на меня. Да так, словно бы видел впервые.

— Знаешь, Томас… — инспектор с такой смелостью и решительностью неожиданно впился в меня взглядом, что я почувствовал, как от неясного напряжения мое сердце лихорадочно забилось. В душе появилось странное чувство, словно бы сейчас Флетчер скажет что-то до ужаса важное.