Она твоя сестра, Гарри!

Всего одно «Да»

Сегодня Гарри и я собирались отъезжать из этого дома. Навсегда. Понимаете? Навсегда! Не верю. Я больше не вернусь в эту глушь, где в радиусе 50 км нет ничего, кроме деревьев и озера. Не скрою, было огромное количество приятных воспоминаний: от чистой ненависти до мимолетных поцелуев. Они заставляют улыбаться. Я часто замечаю, как у Гарри дрожат руки, полагаю, это из-за резкого прекращения употребления спиртного, но он держится. Хочется надеяться, что он старается ради меня, но я же ведь всего лишь его сестренка. Сестренка, которую он не брезгует целовать.

Хоран занялся машиной. Ехать долго и далеко, поэтому он решил, что лучше будет устранить все неполадки. На всякий случай. Я так и не поняла, что он имел в виду, но он просто сбежал в гараж. Вообще, он часто так делает – бежит. Такое чувство, будто он, ну, знаете, избегает меня. Впрочем, это уже не мое дело.

Гарри спокойно собирал свою сумку, пока я не подошла к нему сзади и просто обхватила его голову руками. Я любила так растрепывать его волосы, а он терпел и смеялся. 

– Отпусти, – хохотал, обхватив меня за руки, но я не переставала.

– У тебя такие мягкие волосы, – продолжала, стоя на носках.

– Ты уже собралась? – развернувшись ко мне, он взял мои руки в свои. Я кивнула.

– Стоит избегать таких моментов, – выпалила, высвободив свои руки. 

Глубоко вздохнув, он продолжил собирать свои вещи. Гарри всегда старался улыбаться, несмотря на сложность ситуации. Я восхищалась этим, но не могла не грустить. Он мой брат, а любить брата так, как люблю я, жутко неправильно. Но разве у меня есть выбор?! Еще два месяца примерно я буду с ним жить и терпеть его близость, предвкушая каждый момент наедине с ним, желая его поцелуи и легкие касания его больший рук.

– Сделай громче, – попросила Найла, который вел машину.

Он услужливо выполнил мою просьбу, продолжая следить за дорогой. Со следующей недели они снова работают, следовательно, будет куча новостей и мой твиттер взорвется от таких комментариев, типа: «Боже, он такой милый!» «Зейн Малик. ХОТ-ХОТ-ХОТ». Жду не дождусь.

Всю дорогу парни молчали, а я лежала себе на задних сидениях, пытаясь собрать кубик-рубика. Всегда оставались два цвета, которые никак не хотели собираться. Это раздражало, потому что ехать все еще далеко. А занять себя я не могу. Гарри сидел спереди, и я все время замечала, как он мимолетно поглядывает в зеркало заднего вида, то улыбаясь, то усмехаясь моему поведению.

– Все люди – вампиры. И все ваши истории устарели. И хотя вы притворяетесь, что были с нами с истоков. Я знаю – вы были уверены в провале, – подпевала, вертя этот чертов кубик.

Услышав смех водителя, я, состроив недовольное личико, поднялась и посмотрела на него с укором. Он тут же заткнулся, зато начал ржать Стайлс. Резко перекинув угрожающий взгляд на Гарри, я надеялась, что на него это произведет такой же эффект, но он продолжал ржать, а Найл то и делал, что пытался удержать свою истерику, судя по его выражению лица.

– Уж простите, я не поп-стар, – буркнула и легла обратно, надувшись на них. Как они смеют?

– Эй, Пенни, – услышала голос Гарри, но все еще не собиралась смотреть на него. Он легко коснулся моей руки, но я чувствовала по его голосу, что он все еще усмехается надо мной. – Старайся попадать в ноты. Это несложно, – успокаивающе проговорил парень, затем вернулся в свое прежнее положение, продолжая следить за дорогой.

Думаете, я не пыталась? Знаю я, что не умею петь, но не могу не подпевать. Это же мои любимые песни! Как тут удержаться? Поэтому я тупо проигнорировала совет своего братца и продолжила собирать этот дурацкий кубик.

По пребыванию в Лондон (фу, как пафосно это звучит!), мы, конечно же, вернулись в квартирку брата, в которой в прошлый раз я провела весь вечер одна, уставившись в огромный телек, по которому вещали моего братика. Тавтология какая-то.

– Почему мы не можем пожить у нас, в Бирмингеме? – задала вопрос ему.

Он, конечно, не ответил. Затаскивая сумки в квартиру, он, молча, прошел мимо меня, лишь усмехнувшись вопросу, будто я сказала что-то жутко глупое. Ну и ладно.

– Найл не вернется? – он стоял за плитой и что-то готовил, а зная его, я могла сказать, что это мясо. Он любит мясо, но пахло чем-то другим, поэтому я подошла, чтобы посмотреть, что же это все-таки. Он был так близко.

– Нет, у него свои проблемы, и ты со своими тараканами не входишь в их список, – помешивая лопаткой овощи, ответил.

– А…

– На оливковом. Он не так калориен, можешь быть спокойна, – я даже вопрос не успела задать. Как он узнал?

Я просто расплылась в улыбке. Он готовит для меня овощи.

– Откуда такой бзик на весе? – спросил, поедая спаржу со сковороды. Мы оба решили, что лучше будет не пачкать посуду.

Я пожала плечами, реально не зная ответа на поставленный вопрос. Ответ: хочу нравиться людям – нормальный? Меня тошнит от любого запаха мяса и рвет от всего мучного, что попадает в мой рот. Я с этим не могу бороться. Организм сам отторгает.

– Тебе не нравятся худые девушки? – отмахнулась я, продолжая поедать еду, приготовленную им же.

– Нет, не в этом дело, – широко улыбаясь, ответил. – Просто, странно, – пожал плечами.

Больше мы с ним не общались, как бы странно это не было. Он опять начал отталкиваться от меня. Все время сидит в своей комнате и что-то там делает. Даже представить не могу что. Я уже было хотела ворваться к нему и закричать «Ага! Опять пьешь!», но в дверь позвонили, и я поспешила открывать.

– Он у себя, – быстро ответила я на немой вопрос Хорана, стоящего у порога вместе с Пейном, которого, кстати, я была рада видеть больше, чем вышеупомянутого блондина.

Кареглазый широко улыбнулся мне и крепко обнял, прижав к себе своими массивными руками. Мне даже дышать тяжело было. Я обожаю Пейна и в тоже время ненавижу. Причем причина одна и та же – вечеринка. Да, я обожаю его за то веселье, что он привел в этот чертов дом у Бала, потому что я здорово скучала там. Но из-за этой вечеринки я стала ближе к Гарри, и это приносило только боль. Жгучую. И если я с этим еще как-то справлялась, то Гарри совсем сник.

– Рад тебя видеть, – уткнувшись в шею, прошептал он, затем разжал руки.

– Я тоже, – более жизнерадостно, чем он, ответила, отстранившись, и приметила, что Найл как-то странно смотрит на нас. 

Приподняв одну бровь в недоумении, я оглянулась на него, и он тут же отвел взгляд в сторону, заставив меня смеяться.

– Что-то случилось, Пейно? – вопросила я, видя, что с ним какая-та хрень происходит.

– Луи, – пожал плечами и прошел в комнату к Гарри, не добавив больше ничего.

А что Луи? Я думала, у него уже все уладилось. Не собираясь держаться в стороне от всего эпицентра событий, я прошла к ним. Мы вошли почти одновременно: Гарри лежал на кровати, свесив голову вниз, и смотрел в потолок. Даже свет не был включен.

– Гарри? – тихо произнес Лиам, сделав пару шагов к нему.

– Что? – сухо ответил, присев лицом к нам. – Вы чего? – усмехнулся.

– Завтра интервью на шоу у Джима. Нужно кое-что обговорить, – протараторил Найл и включил свет.

Меня просто взяли и выгнали из комнаты! Видите ли, это очень серьезный разговор. Не для моих ушей. Я прихуела. Я орала, я кричала, я стучала ногами и руками в комнату, но они упорно игнорировали меня. Истратив все силы, я просто закрылась в своей комнате. Когда все ушли, Гарри пытался зайти ко мне, а я победно усмехалась.

– Вот теперь твоя очередь. У меня тоже много секретов есть! – проорала, расправляя кровать.

– Какой? – с усмешкой спросил, стоя за дверью. – Дай угадаю, ты представитель компании по пошиву шуб из норки?

– Уссалась со смеху, Стайлс, – гневно ответила и легла в кровать, с намерением игнорировать его и дальше.

– Эй, – весело начал, легко постучавшись, – завтра у нас интервью. Не хочешь пойти со мной? 

От неожиданного вопроса я вскочила с места и подбежала к двери. Распахнув ее, увидела Гарри с широкой победной улыбкой на лице.

– Серьезно? – переспорила, чтобы быть уверенной на сто процентов.

Кивок. Подбежав к нему, я крепко обняла его за шею, полная эмоций. Мне не верилось, что я могу побывать на интервью, где вся группа будет вместе. Фангерлинг обеспечен. Всю ночь я не могла уснуть, потому что все думала, как я буду там, за кулисами, смотреть на то, как они отвечают на вопросы. Это же так круто! Поэтому утром я проснулась с трудом. Гарри как-то пытался пробудить меня, но я его послала, совсем забыв про сегодняшнее мероприятие.

– Пенелопа Роналд! – прокричал, оторвав у меня одеяло.

– Накрой обратно, пока у тебя не встал, – буркнула, перевернувшись на другой бок. А он реально накрыл меня обратно.

Услышав, как закрылась дверь, я победно ухмыльнулась, обернувшись в одеяло с головой, и уже видела очередной сон, где Зейн говорит, что свадьба откладывается на «неизвестно». Потом холод. Жуткий холод по всему телу и сырость. Открыв глаза, я увидела довольного Гарри, стоящего напротив с ведром в руке.

– Меня моим же оружием, засранец! – прокричала, вскочив с мокрой кровати, и побежала за ним, как он когда-то за мной.

– Эй, тебя по-другому не разбудить, – убегая, кричал, смеясь.

Как бы там ни было, но это сработало. Я проснулась. В студии он все время нервно смотрел на меня, не обращая внимания на девушку, которая наносит ему легкий макияж.

– Не смей, – предостерег, видя, как я прикрываю рот, чтобы не ржать. Он поджал губы, а ноздри бедного расширились.

– Я тебе на день рождения тушь подарю, – не выдержала и просто заорала, а он удрученно покачал головой.

Меня посадили в зрительный зал, а Гарри несколько раз повторил: «Не привлекай внимания!».

– Здравствуйте, с вами я – Джим, и это новый выпуск Вашего любимого шоу. У нас в гостях парни, что захватили весь мир! – проорал последние слова мужик в костюме и указал на парней, которые тут же заулыбались и начали махать в камеры.

Вот оно как! Они все время притворяются! Мой мир рухнул!

– Хей, мы One Direction, и мы рады, что вы приняли нас! – протараторил Томлинсон. А все, о чем я могла думать – хоть что-то настоящее, судя по его выражению лица.

– Да, – добавил Зейн. – Мы One Direction.

Ух, опасный.

– Так, ребята, я знаю, что у вас недавно закончился трехмесячный отпуск. Готовы к работе?

– О, конечно, – отвечал Найл. – Ты и представить не можешь, как мы скучали по работе, по ребятам из нашей команды.

– И, конечно, мы скучали друг по другу, – добавил Гарри, но смотрел он в зал, а точнее на меня. Думаю, он боится, что я устрою что-нибудь тут.

– Луи, – обратился к шатену ведущий, – слышал о том, что у тебя происходит. Говорят, ты успел жениться и развестись, – по выражению лица Стайлса я видела, что этот вопрос ему не нравится. Так же, как и Луи, но он обязан был ответить.

– Да, я везунчик, – со свойственной ему несерьезностью ответил, опустив голову.

– Говорят, что ты мог быть отцом, – тут он вообще загрустил. 

Я, как фанат, точно знала, что дети его слабость. И как бы я не относилась к нему враждебно при Гарри, но я любила этого парня, как участника любимой группы. И видеть то, что я вижу сейчас, было больно. Зачем они все время затрагивают эту тему? Им важно довести человека?

– Да, – все же ответил, слегка улыбнувшись. Его улыбки стоили внимания и часто заставляли сердце трепетать, но такие улыбки, как эта – угнетали. Столько боли. – Она соврала. Теперь у меня нет ни жены, ни ребенка, ни девушки, – смеялся. Но в этом смехе не было веселья. Безысходность.

Последнее сильно шокировало всех. То есть, нет девушки? Они с Эль расстались? Это удивило не только зал, но и самих парней.

– Элеонор? – уточнил мужчина. Кивок.

– Прекратите! – послышалось. И только позже я осознала, что вскочила я и кричала тоже я.

– СТОП! – голос оператора. – Девушка, Вы смотрите? Вот и смотрите! А кричать не нужно.

Съемки остановили из-за меня. Гарри был жутко зол. Быстро подойдя ко мне, схватил меня за запястье и потащил куда-то в сторону, за кулисы.

– Что ты, блять, творишь? – о, этот сладкий голосок, пропитанный гневом. Я так его ждала, но никак не думала, что ради того, чтобы его услышать, нужно будет сорвать интервью. – Ты молчишь! – констатировал он, схватив меня за челюсть и не позволяя мне ответить. – И просто смотришь, ясно?

– А то что? – ехидно отозвалась я, с трудом дыша. – Опять поцелуешь?

– Никогда такого больше не повторится, – прошипел, глядя мне в глаза. – Я тебе обещаю.

Все уладив, съемки возобновили. Теперь Гарри не смотрел на меня, более того, он все свое внимание устремил на ведущего, который до сих докучал Луи вопросами. Мне это не нравилось, но последний все же мимолетом смотрел в зал и благодарно мне кивал. Оно того стоило?

– Лиам, – перевел взгляд на кареглазого. – Видел пару фото тебя с какой-то вечеринки. Ты хорошо отжег, – смеялся.

– О, да. Это было пару месяцев назад в Уэльсе. В доме у Гарольда. Мы с его.. ну, не важно, устроили ему сюрприз, пока тот был в Вегасе.

– Стоп, так вот где ты пропадал, Стайлс! Уэльс?

– Вы меня разоблачили, – взмахнув руками, заметил Гарри, забыв про злость.

Дурацкое интервью длилось жутко долго. И мне было скучно. Я даже жалела о том, что Стайлс взял меня с собой. Ведущий все спрашивал о личной жизни парней, о карьере, о планах на год. В общем, ничего нового, кроме расставания Элунор, я не узнала. Пока не появилась рубрика «Вопрос из зала». Я победно смеялась у себя в голове, просто хохоча зверским смехом. Подняв руку, я ждала, когда разрешат спросить, но Гарри упорно уговаривал взять кого-то другого. Но очередь все же дошла до меня.

– Вопрос для Луи: если бы у тебя был ребенок от той Шарлотты, ты бы выбрал Эль или жену? – шатен глубоко задумался, затем пожал плечами.

– Я хочу ребенка, – признал. – И, думаю, я бы… я не знаю, честно. Я люблю свою де… бывшую девушку, но хочу ребенка… Можно, я не буду отвечать?

– Конечно, прости, – Гарри шокировано раскрыл глаза, уставившись на меня. Да, черт возьми, я умею извиняться, неужели это такая сенсация?

Меня посадили обратно, дав слово другой девушке, которая задала типичный для дирика вопрос: Что бы вы делали, если бы были девушкой? И, конечно, единственно верный ответ, который могли ответить парни: подойти к зеркалу и раздеться. Почему фаны не хотят придумать что-нибудь новое? Слово вновь дали мне, и я решила погонять Гарри:

– Гарри, – громко крикнула в микрофон, – ты бы смог чувствовать к сестре, больше, чем братскую любовь?

Весь зал замер, и я местами слышала чье-то шушуканье.

– Джемма? – удивился Зейн. Он единственный, кто не знаком со мной лично.

– Больше, чем братская? – переспросил Стайлс, поджав губы. – Нет.

Лжец. Вернувшись домой, я быстро забежала в комнату, убегая от серьезного разговора с Гарри. А он так хотел обсудить этот вопрос, что даже пытался поговорить об этом в машине, но села я на задние и заткнула уши наушниками. Он пытался постучаться, но я игнорировала, строя из себя обиженного ребенка.

– Пенни! – кричал, дергая ручку двери. – Давай обсудим!

– Стайлс, ты же мой брат, прими то, что я не хочу, – кричала, расправляя кровать. Как-то даже странно. Такое уже повторяется дважды за два дня.

– Хочешь честный ответ? – чуть тише произнес, перестав мучить ручку. Я замерла, выпрямившись. – Открой, – еще тише попросил.

Подойдя к двери, я щелкнула замок и пропустила парня в комнату.

– Ну, – скрестив руки на груди, встала напротив. 

– Уже, – выдохнул, подойдя ближе ко мне. Встрепенувшись, я опустила руки. – Уже чувствую, но разве мог я ответить так перед десятком камер? Разве мог? Ответь! – с каждым словом голос становился на тон громче и грубее. Подойдя ко мне впритык, заключил мое лицо руками.

– Ты обещал, что больше не повторится, – констатировала, смотря в его зеленые глаза.

– Да, – кивнул пару раз, но отпускать не стал.

– Признаешь, что любишь меня больше, чем сестру? – вскинула брови. Сердце сжалось. Хотелось кричать. Я тоже. Больше, чем брата.

– Прости меня, – прошептал, обхватив мое тело руками и крепко обняв. Я чувствовала биение его сердца, но сказать ничего не могла.

– За что? – удивилась, но не стала отходить. А если бы стала, не смогла бы. Он зажал меня так сильно, что я дышала с трудом.

Чуть отстранившись, он провел рукой по щеке:

– За нарушенное обещание, – поцеловал. Опять.

Если раньше от таких поцелуев нас останавливал Найл, то сейчас дома никого не было. Он притянул меня ближе, углубляя поцелуй. Все в голове перевернулось. И знаете, о чем я думала? Какая к черту разница, кто он мне, если никто не видит? Обвив его шею руками, я отвечала, выказывая все желание, что копилось так долго. Приподняв меня на руки, но не разрывая поцелуй, он понес меня к кровати. Легко уложив, повис надо мной, медленно проводя рукой по телу, тем самым вызывая стаю мурашек. Запретный плод сладок? Безусловно, да. Его поцелуи были нежны. Он всегда нежен. Гарри старался приносить мне как можно меньше неудобств, но все делал уверенно. Целуя ключицу, попутно расстегивал кофту. Я провела рукой по пуговицам его рубашки, затем вернулась к верхней и начала растеривать. Все его касания оказались ничем, когда он медленно вошел. Руки машинально ухватились за простыни, а спина изогнулась, но из губ вырвалась усмешка вместе с томным стоном.

Не хочу показаться глупой, но я просто… я просто хочу, чтобы он не был моим братом. Нет, не так. Я хочу, чтобы мы с ним никогда не встречались. Хочу и дальше продолжать фангерлить, фапая на его фотки. Но не чувствовать боль из-за того, что влюблена в брата.

Он обнимал меня, прижав к своей груди, и тяжело дышал.

– Это ужасно, – выпалила я, усмехнувшись, но прижимаясь сильнее.

– Все было настолько плохо? – удивился, приподнявшись. Это вызвало смех. Покачала головой, мило улыбнувшись. Я умею?

– Ты мой брат. Кузен. Сын брата моего отца.

– Мои родители разведены, – заметил, откинувшись на спину. – Может…

– Что? 

– Может, пока у нас есть время, мы…

– Может, – закончила за него, отвернувшись от него спиной. Затем почувствовала его руки на своей талии.

– Пока у нас есть время. Пока никого рядом нет. Мы можем. Только скажи «да», – хрипло шептал, притягивая ближе к себе.

Что я могла ответить? Я просто умирала. Слеза сама покатилась по щеке, но я быстро смахнула ее. Еще не хватало того, чтобы он видел мои слезы.

– Всего одно «да», Пенни, – повторил.

– Да.