Когда по венам разливается целанид,
А лёгким всё больнее дышать,
Я смотрю в потолок. Я считаю чертовы дни.
Вам с ходу меня сейчас не понять.
«Кто первый ляжет под хирургический нож,
Тот первый раз и навсегда избавится от боли»,
Мне так сказали. Ну так что ж,
Я болью скован. Я безволен.
«Не пьет шампанское лишь тот, кто не рискует».
Я вас умоляю, да кто его пьет?
Спиртное? А разве не вредно? Вглухую?
Просто... Такое обычно врач на руки льет.
На вопрос «Где болит?» я отвечать не стану.
Спросите лучше, где не болит.
Хотя... Да что за бред? Я сам не знаю.
Я знаю лишь, что следущее странно прозвучит:
Когда от слез чужие розовеют очи,
Из-за того, что посинели и иссохли мои губы,
Каждый здесь уверен, знает точно,
Что начинается счет на минуты.
Адская боль. Да что вы знаете об этом слове?!
Я вместе с ней рождался, может умирал.
Вы мне о ней расскажете не более
Того, что о страдании я знаю сам.
«Взятый из праха, в прах и возвратится».
И это правда, уж поверьте мне.
Но... пусть жизнь — боль (с чем не могу не согласиться),
Умирать же всё-таки в разы больней.
И, знаете, она правда стрáшна —
Секунда, до прямой полоски на экранах.
Но... Тогда всем становится уже вовсе не важно,
То, сколько ты успел сосчитать ударов.
2.08.2021
