Успеть до брака

Правила нужны, чтобы их нарушать!

Младший Учиха был на домашнем аресте, срок которого еще не определён. Фугаку прекрасно знал, что вне поместья, будь то школа или другое любое место в Конохе, Саске мог позволить себе отдых и вольность, которые ему необходимы, как глоток воздуха, дабы избавиться от напряжения и разгрузить голову. Поэтому он лишил брюнета всего того, что столькие годы помогало ощутить хотя бы лёгкое дуновение свободы, без которой тот бы просто сошёл с ума. Забрав у сына нечто столь важное, глава хотел хорошенько его наказать.
 
Парню нельзя было покидать поместье, даже о прогулках в саду пришлось забыть. Каждый его шаг контролировался слугами. Подчинённые Фугаку, как сторожевые псы, стояли у двери его комнаты, не позволяя просто так выйти. Все доходило до абсурда, так что и в уборную темноволосый шёл под присмотром. Еду доставляли прямиком в покои, поскольку отец не желал видеть младшего за общим столом. Лишний раз покинуть комнату нельзя. Одним словом — темница.
 
Удивительно, после конфликта с отцом и последующего наказания, Саске остался спокоен, хотя раньше всегда психовал и вымещал злость на Узумаки. Однако в этот раз и слова не сказал. Не отчитал, ни накричал, ни разозлился — вообще ничего. К слову о Наруто, после трёх дней «отсутствия», он вновь вернулся в норму. Стоит ещё добавить, что размеры поместья и количество спален позволяли альфам жить спокойно на протяжении этих трёх дней, и рядом с блондином суетились лишь слуги, присматривающие за ним.
 
— Вот ты и снова в строю. — приветствующе кивнув, встретил Учиха, когда голубоглазого пустили в его покои. За омегой все ещё нужно приглядывать, а раз альфа на аресте и домашнем обучении, то и парнишка за компанию. Узумаки выглядел бодрячком, и темноволосый от чего-то с облегчением выдохнул. Да, в последний раз тот пребывал в не лучшем состоянии. — Рад, что ты в порядке, — ровно добавил чёрный лис.
 
— Это твоя заслуга. — улыбаясь уголками губ, благодарно ответил Нару. — Поверить не могу, что ты, папин пай-мальчик, умудрился нарушить закон. А ведь сам меня отчитывал когда-то за то, что я обратился в городе.
 
— Мне пришлось. Из-за тебя, между прочим, — напомнил Учиха.
 
— Похоже, от меня слишком много проблем… — неловко заводя руку за голову, ответил омега, пока альфа взглядом пробегался по книжной полке, ища то, что ему нужно.
 
— Да, ты та ещё головная боль. — без сомнений отозвался он, не отвлекаясь от поисков заветной книжонки.
 
— Саске, — более серьёзным тоном обратился Узумаки. — Правда, спасибо, что помог мне тогда. Не знаю, что бы я делал без тебя и чтобы со мной было, если бы не ты. И то, что ты пошёл против правил, чтобы помочь это… Это много для меня значит. — на секунду юный Учиха остановил поиски и, замерев, сосредоточился на словах омеги. — Я был не прав насчёт тебя. Парень ты, оказывается, всё же неплохой. Ты совсем не как Фугаку. — Саске был повернут к Наруто спиной, потому тот не заметил его довольной скромноватой улыбки.
 
— Оставь все эти сласти.— сдержанно ответил он, наконец взяв с полки нужную книгу. — Сейчас будешь отрабатывать, — темноглазый ехидно ухмыльнулся. «Все об этике» — гласила обложка. Узумаки как-то сразу стал менее активным, не таким веселым и, прикусив губу, уже предвкушал. — Помнится, ты говорил, что вызубришь её за неделю. Что ж, времени у нас теперь много. Приступай. — злорадствующе, с довольной моськой, парень передал книгу блондину, которого энтузиазм уже покинул.
 
— Неделю? Я так правда сказал? — Учиха кивнул и легонько похлопал белого лиса по плечу, мол: «Удачи». — Вот это я дурак… — и ведь не поспоришь. Как только можно было ляпнуть такую глупость? — Это же невозможно!
 
— Обучить тебя хоть чему-то, я тоже считал невозможным. — голубоглазый тут же посмотрел, мол: «Так-так, продолжай…».
 
— Считал? — переспросил он. — То есть сейчас уже не считаешь?
 
— Не отвлекайся. — щёлкнув паренька по лбу, альфа уселся рядом на полу, уткнувшись в учебник по философии.
___________
Пускай Саске и Наруто разделяли одно общее наказание, но часть темноволосого была заметно больше. В отличие от него, блондин мог спокойно передвигаться на территории поместья, главное — не покидать её. Но, несмотря на это, своё время он проводил в комнате Учихи, следуя за ним хвостиком.
 
Нахождение рядом уже не казалось таким неприятным, пугающим и угнетающим. Что-то в брюнете поменялось: он, пускай и остался мрачноватым, но стал гораздо спокойнее и менее заносчивым; общаться теперь стало легче; прежняя строгая атмосфера стала скорее приятельской, хотя Узумаки все еще занимался нелюбимым делом, но в этом сам уж виноват — меньше надо болтать и больше думать.
 
Раньше он остерегался что-то не то сделать или лишний раз обратиться к альфе за помощью, но сейчас об этом и не вспоминал. Если ему что-то было не ясно, даже если это самая простая вещь, Саске, оставив свои дела, простыми словами объяснял, раскладывая все по полочкам, до тех пор, пока голубоглазый не поймет. Это касалось и школьных заданий. Из Учихи вышел неплохой учитель. Все обходилось без унижений и повышения голоса. Сначала это ощущалось Нару необычным, будто с подвохом, но, как говорится, к хорошему привыкаешь быстро.
 
И все-таки было то, что теперь не давало спать спокойно — чувство вины. Чёрный лис помог ему в сложной ситуации, которой можно было легко избежать, если бы не молчание голубоглазого. Даже не просто помог, а спас от ужасных, насильственных последствий, и Узумаки знал, какой ценой обошлось его спасение.
 
Он не хуже Фугаку понимал, как темноволосый ценил краткие глотки маленькой свободы. Из-за его молчания, парень теперь был лишён даже тех маленьких вольностей, которые позволяла жизнь в отцовской клетке. И без того постоянно влетало за его проступки, и это уже перешло все границы. Юный альфа не заслужил такого отношения, и светловолосому искренне не хотелось, чтобы того наказывали из-за него. Потому для себя он решил, что, пускай и в гробу видал этику, но более не станет причиной наказания младшего Учихи. Выучит все и проявит себя достойно. Паренёк уже пару раз подорвал репутацию темноглазого, пора все исправить. Единственно что, репутация скорее нужна Фугаку. Помимо нее Узумаки захотел дать Саске то, что нужно было именно ему. То, чего тому не хватало всю жизнь.
 
Близился вечерний фестиваль.
Постоянный контроль, перепалки с отцом, собственное обучение и помощь Узумаки — это выматывало с каждым разом все больше. Казалось, словно сон уже не справляется со своей обязанностью, и уровень бодрости постепенно сходит на нет. Дни тянулись как один, скучно и утомительно, без возможности отдохнуть и заняться чем-то в свое удовольствие. Парень даже не мог выбрать себе развлекательную книжонку, будь то фантастика, детектив или ещё чего. У него была только научная литература, школьные учебники и учебники по этикету. Сразу понятно, кто же выбирал для него «книжный ассортимент». Скука смертная. Саморазвитие — это бесспорно хорошо и полезно, но у всего есть разумный предел. Всем хочется провести свой досуг не только с пользой, но и с банальным удовольствием. У брюнета, увы, такой возможности не было.
 
_____________
Время около полуночи. В поместье тишина. Младший Учиха устало развалился на кровати, хотя обязан был сделать это на пару часов раньше. Парадоксально, но ему не хотелось спать, однако, и сил на то, чтобы прочитать какую-нибудь научную дребедень, не набиралось. Собственно, как и желания.
 
Протяжно вздохнув, Саске закрыл глаза, чтобы дать им чуть отдохнуть. Как вдруг черные лисьи уши навострились, уловив какой-то тихий скребущий шум. Парень лениво привстал и стал оглядываться. Прямо за стенкой находилась комната Узумаки, в которую тот не так давно вернулся. Шуршание исходит оттуда.
 
— «И чего ему не спится?» — подумал брюнет. Он уже хотел снова лечь, как увидел то, чего явно не ожидал. Стены у поместья весьма рельефными, с продольными выпирающими кирпичиками, которые как бы создавали подобие узора, делая стены дома более эстетичными и сложными. «Кирпичные полосы» тянулись несколькими рядами у окон и под ними. Зацепившись за верхние полосы руками и поставив ноги на нижние, как на ровный узкий выступ в скале, Узумаки приставными шажочками, прижавшись телом к стене, добрался до окна Учихи, предварительно выбравшись из своего, и теперь тихонько стучал по стеклу, так и говоря: «Открывай давай!». На это зрелище Саске смотрел с выпученными глазами. Этаж-то второй, высоко — метров шесть точно, а этот безбашенный омега приполз как ни в чем не бывало, ещё и с какой-то тряпкой во рту. Как позже выяснилось, ткань оказалась вовсе не тряпкой, а кусочком связанных друг с другом простыней. Альфа поспешил открыть окно, пока парнишка не свалился вниз. — Ты что, бессмертный? Чего удумал? — он смотрел на Узумаки, как на дурочка, пока тот неуклюже залезал в его окно. Перекатившись с подоконника на пол, громко выдохнул и достал изо рта ткань.
 
— Доставай все простыни, что у тебя есть, будем верёвку вязать! — подскочив на ноги, заявил голубоглазый. Стоит добавить, что у окна Саске уже много лет росло высокое крепкое дерево, к ветке которого Наруто привязал один край импровизированной веревки, а второй же затащил в комнату, чтобы «удлинить». — Ну, чего встал?
 
— О чём ты вообще? — недоумевал темноволосый. — Ты влез ко мне в комнату через окно с простынью во рту и мелишь чушь… Бред какой-то… Когда я успел уснуть?
 
— Ты не спишь. — хоть и шёпотом, но бодро произнёс омега. — Сегодня же фестиваль, сам говорил! Поэтому не медли! Свяжем простыни вместе, спустимся по ним вниз и айда гулять! — юный альфа продолжал пялиться на голубоглазого, мол: «Что?» — Ни ты, ни я ещё ни разу не были на таких мероприятиях. Самое время это исправить! Не смотри на меня как на призрака! У твоей двери стоят услуги, да и слышимость в коридоре хорошая, поэтому окно стало единственным решением.
 
— Собираешься тайком сбежать на фестиваль посреди ночи? — спросил чёрный лис.
 
— Дошло наконец? — ответил блондин, стаскивая простыни с кровати Учихи. — И ты идёшь со мной. А иначе зачем я сюда полез?
 
— Не знаю даже… — засомневался Саске. Ранее он никогда не сбегал, потому происходящее казалось чем-то нереальным. — Это не по правилам Учих… Отец будет недоволен.
 
— Брось, первый раз, что ли? — темноглазый посмотрел на парня, так и говоря сердито: «Ну, спасибо.» — Решайся! Правила нужны, чтобы их нарушать! Ты же в своей жизни ни разу не веселился по-настоящему! — этого было мало, чтобы уболтать его, и Узумаки решил действовать более хитро. — Ты же всё ещё хочешь, чтобы я простил тебя за ту ссору? — ехидно ухмыляясь, спросил он.
 
— Я думал, что восстановления справедливости и твоего спасения будет достаточно для этого, — скептически сказала брюнет.
 
— Плохо думал. Ты тогда меня сильно обидел. — дразня ответил белый лис. — Давай же! Живём один раз! Дерзай, Учиха! — парнишке очень хотелось показать другу другую жизнь, где есть место для свободы и веселья.
 
Это большой соблазн для Саске, полного юношеской энергии. Ему было интересно узнать, каково это: бунтовать, пакостить, своенравничать; жить так, как хочется. Прикусив нижнюю губу, он ещё пару мгновений посомневался, а потом, махнув рукой, словно разрешая себе шалость, полез в шкаф, чтобы оттуда достать ещё простыней. Узумаки широко улыбнулся, и они вместе стали связывать подобие веревки. Когда все было готово, блондин скинул свободный конец вниз, дабы спуститься по нему вниз, как на канате. Он уже успел забраться на подоконник, как темноволосый замешкался.
 
— Что, прямо в пижамах? — спросил он.
 
— Да какая разница! — довольно ответил омега, полный задора. — Не в костюме уж точно! Расслабься уже наконец, и ни о чем не думай. — обхватив импровизированный канат руками и ногами, голубоглазый шустро съехал вниз. Он, видать, мастер в ночных побегах. Прихватив немного налички из своих сбережений, Учиха последовал его примеру и через минуту босоногий стоял на земле. Ему с трудом верилось в то, что он действительно пошел на эту авантюру. В душе зародился некий трепет от того, что он делал нечто запретное, вкушая запретный плод. Лёгкая дрожь пробирала, и парень чувствовал приятное волнение во всем теле. Пай-мальчик отца и ночной побег — кто бы мог поверить?!
 
Саске набрал полные лёгкие ночного воздуха, и от прежней вялости не осталось и следа. Когда обернулся, увидел белого песца с уж очень азартным взглядом. Зверёк довольно вилял хвостом. В таком виде до города добраться было значительно быстрее, чем на своих двух, а потом и обратно обратиться можно. Не пойман — не вор, как говорится! Ухмыльнувшись, мол: «Ну, что ж, давай.!», лисом обернулся и брюнет. По сравнению с ним, Узумаки был совсем мелкий, но это не делало его более медлительным. Напротив, он раньше часто разгуливал в своей белой шубке и привык к черетехлапому тельцу, а вот альфа нет. Если в тот раз ему помог адреналин, то теперь помог омега, показавший, как ходить и бегать, уменьшая вероятность упасть. Юрко и шустро лисы шмыгнули за забор, исчезнув в ближайших кустах, словно их и не было, оставив за собой лишь шелест листвы. Сухие ветки звонко трещали. Хрустела опавшая листва. Деревья и кустарники быстро проносились, оставаясь позади. Прохладная почва приятно ощущалась на подушечках лап, а любые овраги преодолевались быстро и легко. Жар в лёгких будоражил! Уже виднелось множество городских огней, что были похожи на рассыпанную звёздную пыль, к которой оборотни мчались навстречу.
 
В город парни вышли в положенном облике, хотя и в одних только пижамах.
 
Несмотря на ночь, в Конохе было достаточно светло, особенно там, где проводился сам фестиваль. Никогда не бывшие на таких мероприятиях, лисы замерли, стоило им пройти к главной площади. Вдоль нее тянулись один за другим небольшие ярмарочные ларьки с сувенирами, развлечениями, хлопушками, различными сладостями и масками. Все увешано различными флажками, вывесками, объёмными красно-оранжевыми фонариками, чем-то напоминающими по форме соцветия, закрытые бутоны цветов или колокольчики.
 
Фонарные столбы и стволы декоративных деревьев были обмотаны гирляндой с мелкими светодиодами. Повсюду огоньки, ленточки, фонарики разных форм и размеров. Все преимущественно в красных и оранжевых цветах. Из-за этого место фестиваля горело приятным тёплым свечением, контрастно смотрясь с черным куполом неба.
 
Толпы народа, суетящиеся хозяева лавок, привлекающие внимания со всех сторон, музыка, свист фейерверков, говор и смех. Атмосфера здесь такая лёгкая, беспечная, ликующая, совсем не как дома. Всё яркое, шумное, радостное, вольное! Множество простых людей, объединённых одним фестивалем. Парни словно попали в нереальный прекрасный мир. Они смотрели по сторонам, приоткрыв рты.
 
— Это потрясающе! — повернувшись к брюнету, задорно крикнул Наруто.
 
Приходилось говорить громко, чтобы собеседник мог услышать сквозь музыку и шум других людей. Ухватившись за рукав пижамы приятеля, парнишка хотел было уже пойти с ним в самую гущу событий, но Саске застопорился. Удалось понять его без слов. Учиха не из безызвестных личностей, и его сразу узнают, а ночной побег должен остаться тайным. Голубоглазый стал оглядываться по сторонам, ища решение проблемы, и нашёл. Взяв у черного лиса немного наличных и резво подскочив к лавке с белыми лисьими масками на пол лица, приобрёл одну и после вручил темноволосому.
 
Теперь, когда его лицо скрыто, можно разгуливать по площади спокойно и веселиться от души, чем парни и занялись. Они обходили все ларьки, с любопытством заглядывая в каждый; дурачились и передразнивались, примеряя разные маски и кимоно; покупали разные сладости, которые раньше никогда не пробовали.
 
Ухватившись друг за друга, чтобы не потеряться в толпе, юные лисы проносились по узким улочкам между ярмарочными палатками, желая обойти и посмотреть все. В тот вечер ни на секунду на лице Саске не появлялись строгость и серьёзность. Он вёл себя как самый обычный семнадцатилетний мальчишка, столкнувшийся с чем-то новым и интересным. Но его эмоции удивления и веселья все же были более скромными, чем у Наруто, который постоянно увлекал его за собой, то и дело повторяя: «Пошли туда! Давай там посмотрим! Эй, погляди!». Никакого контроля, никаких обязанностей, лишь множество развилок, горящих красно-оранжевым светом уличных ларьков и множества огней. Поддаваясь, темноволосый следовал за ведущим его Узумаки.
 
Центром фестиваля, где сосредоточилась большая часть людей, стал округлый подсвеченный центр главной площади. Ночного неба почти не было видно из-за свисающих с проводов, протянутых по всей площади алых гроздей фонариков. Это был эпицентр массового развлечения. Отсюда музыка разносилась по всей площади, выделенной под мероприятие, поэтому тут она играла громче всего. Учиха привык слушать классику и ничего больше, поскольку другое и не разрешалось, и сейчас впервые слышал что-то иное.
 
Песня была более звонкая, ритмичная, энергичная, бодрящая, что тело само непроизвольно начинало двигаться, чувствуя ритм. Напротив фонтана с подсветкой, группа людей активно танцевала, и это вовсе не были нудные бальные танцы, к которым привык Учиха, нет! Это было что-то веселее, более прыгучее, вертлявое! Скорее всего, то был танцевальный флешмоб. Некоторые, скрытые под видом обычных прохожих, являлись его организаторами и заранее подготовили общие движения. Но основная масса — это присоединившиеся желающие, решившие посетить фестиваль и хорошенько оторваться. Движения, пускай и были резкими и энергичными, но вполне простыми, потому их удавалось быстро осваивать, отдаваясь музыке с головой. Наруто, заметив, что Учиха помаленьку начинает двигаться в темпе, как бы пританцовывая, ухватил его за руку и повел в отплясывающую толпу.
 
— Ты чего делаешь?! — встрепенувшись, спросил темноволосый, едва упираясь. Ухмыляясь, Узумаки тянул вперёд.
 
— Айда потанцуем! Весело же! — с азартом в глазах отвечал он.
 
— Да ну! Я не умею совсем!
 
— Так и я тоже.! Ничего, приноровимся, пошли-пошли! — омеге удалось затащить парня в танцующий эпицентр. — Просто расслабься и повторяй за всеми! — быстро блондин познал азарт флэшмоба, скопировав движения и быстро их заучив. Немного посомневавшись, юный альфа последовал его примеру и вскоре тоже вошёл во вкус, почти не отставая от профессиональных танцоров, которые организовали это общественное отплясывание. Это была настоящая эмоциональная подзарядка! Может, большинство танцующих и не знакомы, но, когда все шустро и почти синхронно двигались, лисы непроизвольно ощущали себя частью чего-то единого, чего-то масштабного, чего-то крутого! Ощущалась причастность к общему делу! Непередаваемые чувства! Всем все равно на твой статус и на то, как хорошо ты двигаешься, все просто веселились и получали удовольствие.
 
Впервые за всю свою жизнь Саске ощутил себя свободным, живым и простым подростком. Сила лила через край, хотя даже на уроках физической культуры парни так не прыгали. Внутренний огонёк разгорелся, биты отдавались от головы и по всему телу, дыханию не позволено сбиваться. Разгорячённые Узумаки и Учиха могли продолжать танцевать вместе со всеми хоть вечность! Мельком они переглядывались друг с другом, ничуть не жалея, что совершили побег. Это того стоило.
 
Фестиваль завершился поздно, около пяти часов ночи. Он прошел ярко, бурно и запоминающе. Юные лисы вымотанные, но такие довольные.
 
Отдышки и улыбки ещё долго сходили, но нужно возвращаться. На остатках силы они добежали до поместья, и тихонько подкрались к дереву под окном Учихи. Всё спокойно и бесшумно. Солнце ещё не думало вставать минимум часа три. Первым по импровизированному канату полез Наруто. Сразу следом Саске. Сейчас главным было ничем себя не выдать и аккуратно, устранив улики, разбежаться по комнатам, а после завалиться спать. Парни доползли меньше чем до середины веревки, как вдруг та резко дёрнулась вниз и снова замерла. На секунду сердца лис екнулись, и те покрепче ухватились.
 
— Ты уверен, что надёжно привязал верёвку? — шепча, спросил темноглазый.
 
— На все сто! — уверенно ответил Наруто. Но не успели они ещё и метра преодолеть, как узел успешно развязался. С грохотом, который сложно не услышать, парни, сорвавшись вместе со связанными простынями, свалились вниз.
 
Шум не остался незамеченным и привлек к себе внимание не только слуг, но и проснувшегося Фугаку. Уже через пару минут оба сорванца стояли в поместье перед главой, что готовился их отчитать, разобравшись сначала в ситуации. Голубоглазый едва успел закинуть верёвку в кусты, пока их не обнаружили подчинённые клана. В волосах Учихи младшего по-забавному застряла небольшая веточка, которую блондин быстро, пока его отец не успел заметить, убрал, дав Саске хороший такой подзатыльник.
 
— Ауч, да ты!.. — отозвался и сразу замолчал темноглазый, пока друг неловко улыбался в глаза Фугаку. Тот, скрестив руки на груди, ждал объяснений.
 
— Понимаете, Фугаку… — мямля, начал омега. Темноволосый уж предвкушал получить дополнительный пендель. — … у меня иногда случаются приступы лунатизма. — кривенько выдал голубоглазый. Чёрный лис посмотрел на него, мол: «Ты серьёзно?». В глазах главы возник тот же вопрос. — Да. — словно отвечая на него, добавил паренёк. — Это случается периодически. Видать, пока я лунатил, мне каким-то образом удалось пролезть к дереву, которое растет рядом со стеной особняка, и забраться на него. А Саске меня заметил через свое окно и попытался снять, чтобы я не поранился. — в этот раз всю вину на себя брал блондин, не желая больше перекладывать все на альфу. Тот с лёгким удивлением посмотрел на него, и в ответ получил еле заметный кивок от белого лиса, так и говорящий: «Все хорошо, я прикрою.». — Но в итоге мы оба упали. Это все случилось из-за меня.
 
Может, это и звучало как бред, но для Узумаки подобная выходка была вполне нормальным явлением, поэтому Фугаку купился и просто отправил юнош по комнатам.