Успеть до брака

Жизнь с новым девизом

Так совпало, что утро следующего дня означало конец отцовского отпуска, и Фугаку вновь вернулся к обыденной рутине за пределами поместья. Он, как и многие сильные лисы-альфы, понапрасну свои способности не тратил, а использовал их на благо общества и мирного сосуществования. На первый взгляд, в Конохе все спокойно и тихо: нет лис, что все же поддались своему хищному искушению; нет альф, что поддались своим плотским желаниям.
 
Но это лишь на первый взгляд, и кому-то приходится заниматься всем этим. Кому-то, у кого есть сила и влияние. Многие живут и даже не задумываются, сколько всякого непозволительного и ужасного происходит не где-то там, далеко-далеко, а совсем близко, будь то другой край города или соседний квартал, а может, и вовсе в квартире напротив. Кто-то подумает: «Зачем уважаемому Учихе выбирать столь рискованную работёнку? Нужно ведь беречь свою редкую Учиховскую шкурку.». Но будет ли уважаемый лис, имея личные убеждения и все возможности: силу, обоняние, скорость и прочее, заниматься какой-нибудь безопасной ерундой и бездействовать, поджимая хвост, точно трусливый пёс? Нет, на то он и уважаемый! Не было бы без этого у Фугаку уважения и влияния, и один лишь его строгий вид не вселял бы страх в самую чащу чужих душ. Стража порядка — труд тяжёлый, и дома часто не посидишь. Потому глава клана теперь появился в поместье редко, иногда даже не ночевал. Если и ночевал, то приходил поздно вечером, а уходил рано утром, раньше, чем другие Учихи. Его почти не застать. И этому, в закромах мыслей, Саске был рад. Как только отец покидал особняк, дышать становилось легче, и в комнате будто становилось не так холодно. Слуги всё ещё выполняют свою обязанность и присматривают за ним, но Фугаку сейчас точно не до сына. Уж точно не так, как пока он был в отпуске. Сейчас он занятой лис.
 
Управление поместьем и подчинёнными перешло к Микото. Женщина она своенравная и иногда даже болеечем муж. А еще привыкшая к порядку, когда всё ровно разложено по полочкам. Имеет спокойный нрав, но если что взбредёт в голову, то идею лисица постарается воплотить в жизнь, чего бы это ни стоило, и попробуй отговорить. С её упрямством не совладал даже супруг за долгие годы брака, чего уж там другим. Но, как и подобает омегам, душа у ее более мягкая, сочувственная, терпеливая, чувственная. Темноволосая пускай и требовательна к некоторым вещам, но к проступкам относилась благосклонно. Общаться с ней заметно легче, чем с главой клана. Временами.
 
Саске и Наруто вставали почти так же рано, как и Фугаку, поскольку и у них дел выше крыши, а успеть всё нужно. Из графика выбиваться нельзя, а учитывая то, что у блондина куча пробелов там и сям, так тем-более!
 
В то утро голубоглазый был сонным и медлительным, ведь сон его длился не более трёх часов. Запозднились парни на фестивале. Но, если омега сидел вялым, как улитка, то Учиха держался вполне бодрячком, хотя и бледнее обычного. Для него почти не спать — это норма или не впервой минимум. Проснувшись, он прислушался, уже прокручивая в голове представленную картину, как отец уходит на работу. И вот дверная ручка скрипнула, дверь захлопнулась. Теперь можно начинать день. За дверью изредка шуршат и проходят слуги, которые, к слову, вскоре подали юному альфе завтрак, узнав о его пробуждении.
 
За столом всё ещё запрещено появляться, но парня это совсем не волновало. К тому же через несколько минут ему составил компанию, держа тарелку в руках, а ложку во рту, чуть помятый светловолосый, что всеми силами старался не зевнуть, дабы не уронить столовый прибор на пол. Привыкшим взглядом, так и говорящим: «Мда, никакого приличия», брюнет проводил того до стола. Узумаки часто бывал у него в покоях и чувствовал тут себя как дома. К этому Учиха тоже привык. Медлительно и неуклюже омега уселся рядом. По его мнению, есть в одиночку совсем как-то скучно и тоскливо, потому и приходит.
 
Все тихо, неспешно. Саске краем глаза почитывал книжку, что первая попалась под руку, и периодически вспоминал о стоящей перед ним тарелке. А Наруто непонятно: то ли ел, то ли спал. Но тут дверь в комнату открылась, и зашли не слуги, а сама Микото.
 
Светловолосый сразу чуть встрепенулся, а потом вновь начал сонно никнуть, пытаясь не клевать носом в тарелку и изо всех сил казаться бодрячком, ведь они с брюнетом «точно никуда не сбегали прошлой ночью». Саске недоуменно посмотрел на мать, намереваясь узнать о причине «визита». Он держался прежнего хладнокровия и безразличия, но ровно до того момента, пока следом за лисицей не прошел один из подчинённых, держащий в руках связанные грязные простыни.
 
— «Все, нам каюк.» — пронеслось в голове, и парень мигом оставил книгу, одновременно с этим пнув ногой под столом голубоглазого, мол: «Проснись, пришли по наши души.». Промелькнула мысль, а точно ли Микото все знает? Юноша, надеясь на обратное, уселся ровнее и собрался, вернув взгляду лживые серьёзность и уверенность. — Доброе утро, матушка. Что это? — спросил он. Микото на секунду приподняла брови, хитро спрашивая: «Разве не знаешь?». Парень нервно сглотнул и нахмурился, но продолжил делать вид, что впервые видит импровизированную верёвку.
 
— Доброе, — ответила женщина, улыбаясь уголками губ. Что-то в её спокойной интонации и ухмылочке не так. Словно лиса лукавила. — Утром слуги случайно нашли это под вашими окнами, когда обходили территорию. Напрашивается вопрос, что там делали связанные простыни? — супруга главы сначала смотрела на сына, а после перевела взгляд на Наруто. Тот от этого заметно занервничал, пастерялся и соображать стал еще хуже чем от недосыпа. Судя по всему, ответа ждали именно от него. Предчувствия, как сейчас Узумаки ляпнет лишнее, что говорить явно не стоит, младший Учиха, долго не думая, решил этому воспрепятствовать.
 
— Ночью мы…- до того, как паренёк успел договорить, быстрым, точным и малозаметным движением хвоста, альфа толкнул того в спину, заставив резко полететь вперёд. Наруто резво и плотно погрузился лицом в овсянку.
 
— Ночью мы попали в странную ситуацию, абсурдную! — попытался выкрутиться темноволосый фальшивой, не своей интонацией. — У Наруто лунатизм, может, отец уже говорил тебе. —  он решил взять за основу ложь голубоглазого. — Я снимал его с дерева ночью. Вот же бывает. А верёвку он наверняка бессознательно скрутил и выбросил. Кто знает, что у человека в голове, когда он лунатит. — нелепо протараторил парень. — Спрашивать его сейчас бессмысленно, ведь лунатики не могут помнить, что делали, пока спали. Так что для нас останется загадкой, зачем Наруто сотворил такую дурость. Впрочем, для него это нормально. — пару секунд Микото с хитрецой смотрела на парней.
 
— Понятно. — плутовато ответила она. — Что ж, тогда я не стану больше вас отвлекать от завтрака. — с насмешкой во взгляде, женщина посмотрела на блондина, чье лицо осталось в овсянке. Когда лисица ушла, темноглазый спокойно выдохнул.
_________
С той самой ночи Саске и Наруто негласно перешли от девиза: «Слушайся, подчиняйся и следуй нудным правилам» на новый, а именно: «Правила нужны, чтобы их нарушать!». У них строгость и заперты уже в печёнках сидели. Хотелось куда-то выплескивать свою юношескую бурную энергию. Хотелось движения и свободы. Без этого парни просто не чувствовали себя живыми. Вот только бунтовать решили тайком, за спиной главы клана, чтобы тот ничего не заподозрил, а не то быть беде. Юнцам не хотелось, чтобы за проступки их ограничивали ещё больше. Поэтому, будь то перед Фугаку или перед другими уважаемыми лицами, в школе под присмотром учителей или в поместье под надзором неподкупных слуг, или на светских мероприятиях, они решили идеально отыгрывать свои роли — образы статных, высоковоспитанных юношей с великолепными манерами.
 
Для аристократичных людей и глав кланов они будут выглядеть такими, какими их хотят видеть: приторно идеальными, без изъянов, со скучной жизнью, без прав на личное мнение и свободу. Только так можно избежать проблем. Младший Учиха уже давно отыгрывал роль, которую предписал ему отец еще с пелёнок. И настолько давно, что она почти срослась с его жизнью. Парень совсем забыл, каково жить не притворяясь, не натягивая кривоватую улыбку, не искажая раздражённую интонацию вежливостью. А Узумаки же только начал познавать эти «курсы актёрского мастерства». Он не любил врать себе и кому-либо другому, но, если ложь во благо, то не грех и прибегнуть к ней. Белый лис не хотел жить в клетке. Он бы просто не смог, но и оставлять в ней брюнета тоже не хотел, поэтому придётся быть очень хорошим актёром и многому научиться.
 
Парни все ещё находились под арестом, но их это ничуть не заботило. Юные лисы вели свою двойную игру. Днем они прилежно учатся, практикуют свои роли, подчиняются всем правилам и послушно склоняют голову перед старшими. Поддерживают образ, подкрепляя его безупречными манерами, дресс-кодом, сдержанными эмоциями, беспрекословным послушанием, порядком во всем, и даже такими мелочами, как деловая походка. Каждый день постоянный контроль от слуг, разное чтиво о тонкостях в поведении, аристократичная речь, ровный тон голоса и холодный взгляд.
 
Приходилось выбирать и оценивать каждые свои действия, слова, жесты, интонацию - все наперёд, чтобы не к чему было придраться. Узумаки нужно учиться быстро, фактически на ходу впитывать тонну информации как губка, дабы не подвести себя и Саске. Тот же прикрывал его в случае чего, заметая следы от ошибок. Точно маленький ребёнок, голубоглазый смотрел и внимательно наблюдал за юным альфой, а после начинал подражать тому почти что во всем. Чтобы лучше играть свою роль, он многое перенимал у него: интонацию, манеру общения, некоторые жесты, походку, стиль в одежде, суровое и сдержанное выражение лица. Учиха подтягивал Наруто по знаниям этикета и по школьным предметам.
 
Юноши запирались в комнате брюнета и под видом простой учёбы помогали друг другу лучше отыгрывать свои образы.
 
Но ночью все менялось. Это то время, когда наконец можно снять притворную дневную маску «идеальных пай-мальчиков». Из Учиховских воспитанников юнцы становились беглецами. Вкус непослушания пришелся Саске по душе. От нарушения запретов все внутри приятно будоражило, приливало азарта и возбуждало. В крови из-за риска быть пойманными бушевал адреналин, закипая и ударяя в голову. Был в этом некий кураж! Ночные побеги всегда оставляли за собой острые ощущения, которых Учихе долго не хватало. Верно говорят, что запретный плод сладок. Чем больше человеку говори: «Нельзя», тем сильнее будет желание переступить через это «нельзя». Все это действительно напоминало игру. И то, что за неосторожность или промах может нехило прилететь от Фугаку, делало эту игру еще более интересной.
 
Сначала все было по старинке: ветка дерева и связанные простыни служили путем на желанную свободу, правда, теперь за крепость узла отвечал только Саске, ведь история с лунатизмом легко могла исчерпать свою правдивость, да и падать больно. Но постоянно связывать простыни, обратно развязывать их и объяснять, почему те в таком ужасном состоянии, - не вариант. Слишком подозрительно. У слуг возникало чересчур много вопросов, а оправдания быстро и верно заканчивались. В этой игре необходимо быть как можно осторожнее, незаметнее и не оставлять следов от своих шалостей. Но и прыгать шесть метров вниз желания не возникало. Нужно было искать надёжную альтернативу канату из простыней. И она нашлась, не без помощи со стороны. Неожиданными союзниками и помощниками для беглецов стали одноклассники Наруто. Тот с Кибой, Шикамару и Чоджи и без того являлись хорошими друзьями, а вот Саске получил их полное уважение после того, как поставил наглеца Кабуто на место. Семьи ребят из Е-класса не так строги к своим младшим. К ним не было высоких требований, кучи правил, а из светского воспитания парни знали лишь азы и применяли их редко. Им позволялось больше вольностей и у них имелась почти неограниченная свобода. Они, считай, жили почти как обычные подростки, у которых время от времени присутствовала какая-нибудь светская скукотня. В этом Учиха и Узумаки им завидовали. Троица не сразу добилась доверия Саске, уж очень это казалось ему рискованным. Но время расставило все на свои места и дало понять, что на них можно положиться, и на мнение брюнета во многом повлиял непосредственно светловолосый. Шикамару, Киба и Чоджи единственные знали о ночных похождениях юных лис. Ну, и как судьба свела настолько разных альфу и омегу в одном поместье тоже. Что касается той самой альтернативы, Киба подсобил, раздобыв верёвочную лестницу, и тогда совершать побеги стало в разы проще.
 
Беглецы оживлялись после полуночи, когда большая часть слуг поддавалась непреодолимому желанию сомкнуть веки. Саске лежал на кровати, в ожидании услышать заветный звук. И вот, ровно три тихих, но хорошо распознаваемых в ночной тишине, стука пальцем о окно — сигнал! Бесшумно альфа подскакивал с кровати, открывал омеге окно, доставал спрятанную верёвочную лестницу, закреплял ее крюками о ветку дерева и проверял прочность конструкции. К слову, Наруто так хорошо приноровился ползать вдоль стены, что теперь делала это незаметно, быстро, ловко и уверенно, как прирождённый скалолаз или какой-нибудь тайный агент из фильма. После лисы не спеша и не создавая лишнего шума спускались, опять же, так шустро и складно, словно все это съёмки фильма. Фонари не горели, и заметить, как два парня совершают побег, почти невозможно. Далее один из них заводил лестницу за дерево и закреплял на нижней ветке, как бы пряча. Темнота помогала в этом, становясь для сорванцов неотъемлемой союзницей, скрывая следы. Саске и Наруто не переговаривались, лишь использовали разные жесты и негромкие постукивания, сообщая друг другу разную информацию. Они хорошо отработали схему побега, приловчились, и могли понимать друг друга без слов. Даже если случались непредвиденные ситуации, юнцы быстро ориентировались в том, что делать и, не сговариваясь, делали все, как говорится, «по красоте». Работали как настоящая команда.
______________
Как-то вечером, за пару часов до побега, Саске задал вопрос, неожиданный для омеги.
 
— Слушай, — словно пытаясь прикрыть свою неловкость серьёзностью, парень отвёл взгляд, смущённо едва сморщив нос и прикусив нижнюю губу. Блондин ожидающе посмотрел на него. — у тебя ещё осталась твоя одежда?
 
— У тебя же и без того много костюмов. — растерянно ответил Узумаки, не совсем понимая вопроса.
 
— Я про другую одежду, про твою… Ту, с которой ты приехал. — поняв, о чем речь, голубоглазый сразу приободрился. Похоже, что альфа начал потихоньку понимать прелести одежды «простолюдинов» и отходить от отцовских стандартов. Это не могло не радовать! А ведь раньше брюнет считал, что подобным вещам место на помойке. Все же, в нем многое менялось, постепенно, но верно.
 
— Спрашиваешь ещё! Я понял, к чему ты клонишь, Учиха. — ехидно ухмыльнулся Нару. — На тебя точно найду чего-нибудь.!
______________
Казалось бы, что такого можно делать в городе поздней ночью? Людей мало, активности мало, большая часть магазинов и других интересных мест давно закрыты. На улицах тихо, пусто и темно. Но на самом деле и в ночном городе полно прелестей, особенно, если Коноха — это малознакомая локация. С Наруто все ясно, он неместный. Но и Саске лучше него тут не ориентировался. Его возили от места к месту, весь маршрут выбирал отец, и тот ограничивался парой зданий, где проходили светские мероприятия. Ни парков, ни множества разных улиц и переулков темноволосый не видел и лично там не прогуливался. Почти все в городе ему было незнакомо и потому интересно. Хотелось увидеть все, прогуляться везде, где раньше запрещалось. Неизвестность манила, и гулять по ночной Конохе становилось ещё более увлекательно благодаря Узумаки, что вечно лез туда, куда не надо, и предлагал безумные идеи, на которые Учиха все равно соглашался. Шарма добавляла пугающая атмосфера тихого, безлюдного города. Любой шорох бродячей кошки, любое лёгкое дуновение ветра, отражающееся свистом или шарканьем опавшей сухой листвы по тротуарной плитке, казались громкими, внезапными и пугающими. От каждого скрипа, скрежета, шуршания невольно пробегала дрожь, плечи вздрагивали, адреналин бушевал. Мельчайшая тень, мелькнувшая вдоль улицы, заставляла сердце биться чаще и холод развиваться по телу. Постоянно преследовало чувство, что в тени зданий кто-то притаился и наблюдает. Это неплохо развлекало подростков, играя на их нервах. Пару раз лисы, испугавшись какой-нибудь тени, чуть прикрикивали, подпрыгивая на месте. В основном пугался омега, и из-за него цепной реакцией страх доходил до Учихи. После Узумаки получал лёгкий подзатыльник, мол: «Ты чего накаляешь-то, дурак?!». Помимо того, чтобы пугаться и смотреть новые места, парни просто ребячились: забирались на крыши многоэтажек, чтобы посмотреть на Коноху с высоты птичьего полёта; там же, на крыше, дурачились и от нечего делать осваивали движения из разных стилей современных танцев, какие были на фестивале, уж очень прыгучесть, синхронность и энергичность их тогда увлекли (к слову, в приоритете у них были hip-hop, shuffle и C-walk). Иногда ребята собирались всей компанией и бороздили городские просторы впятером — юные лисы и трое их союзников по бунтарству. Самым активным был Киба, поэтому частенько приносил с собой что-нибудь интересное. Он часто брал с собой скейтборд, и эта незамысловатая дощечка с колёсиками заинтересовала Учиховских воспитанников. Совсем скоро блондин и брюнет тайком обзавелись скейтами, но для большей надёжности хранились они у Инузука, ведь их прятать было сложнее, чем веревочную лестницу. Живущие в большей вольности, Киба, Шикамару и Чоджи знакомили Саске и Наруто с разными прелестями жизни,
и те производили впечатление. Компания бунтовщиков посещала разные уличные концерты, закрытые или, как их ещё называют, подпольные вечеринки, где парни часто фигурировали как начинающая танцевальная группа. Ребята отрывались на полную. Не только лисы нарушали родительские запреты.
 
Как-то раз Чоджи, «одолжив» ключи от одного из отцовских заведений, провел туда своих приятелей. Рестораном аристократичных детишек не удивить, но Акимичи владели не только дорогими ресторанами, но и более мелкими — ресторанами быстрого питания, то бишь фастфудом. А вот это уже было чем-то новым, чем-то запретным! По большей части с жизнью обычного подростка знакомили Саске: с новыми вещами, заведениями, едой, напитками, развлечениями. Для младшего Учихи точно открыли новую реальность, в который было хорошо, приятно и весело. Это глоток воздуха. Ради этого стоило начинать двойную игру, стоило терпеть дневную рутину, чтобы ночью ощутить себя живым.
 
До рассвета, дружески стукнувшись кулаками, парни расставались в ожидании следующего наступления темноты.