Эпитафия Эдэль

Судьба. XVII

Как только злое чудо было совершено, Шама вновь опустила взгляд в тетрадь, что ей принесла Ил. С одной стороны ведьме была противна она сама. Как она смеет звать нечто подобное чудом? Как ей вообще хватило сил и наглости сделать что-то подобное? Ведь чудо — это же нечто прекрасное! «То чего не может быть», — шёпотом завершила мысль Шама. И исходя из последнего определения, её действия вполне могли зваться чудом. Это несколько уменьшило тяжесть совершенного поступка. Выдохнув, с неким облегчением, Шама вновь смогла увидеть перед собой текст тетради. И сейчас, когда она уже окончательно проснулась, и её разум был чист, Шама вдруг поняла — этими же скачущим буквами было написано письмо, оставленное в клубной комнате вместо дневника. Девушка резко повернулась к Илларии, внимательно всматриваясь в её по-детски счастливое лицо. На мгновенье Шаме даже показалось, что пред ней сидит не жестокая ведьма, которая наконец воплотила в явь свою долгожданную месть, а ребёнок, которому вручили самый лучший на свете подарок. Болезненно бледное лицо Ил сияло радостью. Её улыбка была необычайно тёплой, а в довершение всего, узкий зрачок её глаза расширился, став почти круглым. Шама впервые видела её такой. Отчего-то ведьме сразу перехотелось расспрашивать Ил о том, что произошло в воскресенье. Возможно Шама просто не хотела портить ей настроение, а может, ведьме нужны были куда более весомые доказательства. Шама вновь опустила взгляд в тетрадь.

— Спасибо. — начала говорить Ил, и её голос, обычно такой холодный, звучал так тепло и искренне ласково. — Теперь я счастлива, теперь я могу забыться вечным сном.

— Ещё рано благодарить меня. — вновь повернувшись к Ил произнесла Шама, будто предупреждая, что ещё ничего не кончено, что всё только начинается.

После этих слов Иллария нахмурилась и поднялась с места, слегка не уверенно держась на ногах. Ведьма, прищурив глаз, зрачок в котором снова сузился, нахмурила брови, а её улыбка вновь сменилась оскалом.

— Что же это значит, леди Гамма, неужели вы думаете, что этой гниде удастся сбежать? — прошипела Ил.

— Я не думаю, я знаю. — кратко ответила Шама.

Лицо Ил тут же побелело от злости. Девушка с силой сжала кулаки, так что её острые когти вонзились в ладони. Её буквально затрясло от гнева и негодования.

— Тогда, почему, вы не позволили мне просто убить её? — ещё тише, скаля острые белые зубы, прошипела Ил.