Соглашение

31

Чимин

Когда я вхожу в дом, меня окутывают ароматы, как в итальянском ресторане. Я поворачиваюсь к Чонгуку, тот бросает на меня взгляд что за хрень, я пожимаю плечами, как бы говоря: «Если б я знал», потому что я честно не знаю. Я наклоняюсь, чтобы расшнуровать свои поцарапанные черные башмаки, затем иду на совершенно восхитительный запах, от которого текут слюнки. В дверях кухни я теряю дар речи и замираю, как будто увидел мираж в пустыне.
Меня приветствует аппетитная попка Дженни, склонившейся над духовкой. В розовых рукавицах Тэмина она достает противень с дымящейся лазаньей. При звуке моих шагов она оглядывается и улыбается.
– О, привет. Как раз вовремя.
Я лишь ошарашенно хлопаю глазами.
– Чимин? Алло?
– Ты приготовила ужин? – запинаясь произношу я.
Радостное выражение на ее лице немного тускнеет.
– Да. А что?
Я слишком потрясен – и глубоко тронут, – чтобы отвечать.
К счастью, в дверях появляется Кай и делает это за меня:
– Фантастический запах, куколка.
За Каем подтягивается Тэмин.
– Я накрою на стол, – объявляет он.
Вся троица запиливает на кухню. Тэмин и Кай устремляются вперед, чтобы помочь Дженни, а Чонгук стоит рядом со мной. Вид у него удивленный.
– Она еще и готовить умеет? – вздыхает он.
Что-то в его тоне, – нет, не что-то, а вполне отчетливая тоска – мгновенно настораживает меня. Черт. Неужели он в нее втюрился? Не может быть. Я считал, что приятель просто хочет переспать с ней, но судя по тому, как он сейчас на нее смотрит…
Мне это совсем не нравится.

– Слышь, чувак, даже не думай вынимать его из штанов, – тихо говорю я, и Чонгук, который отлично знает, какие у меня в голове появились мысли, только хмыкает.
– Черт, выглядит замечательно, – говорит Тэмин, занося нож и лопатку над блюдом с лазаньей.
Мы впятером садимся за стол, который Дженни успела не только вымыть, но и застелить бело-голубой скатертью. Если не считать мою маму, Дженни первая женщина, которая готовит мне ужин. И мне это типа… нравится.
– Так ты будешь завтра наряжаться? – спрашивает Тэмин у Дженни и кладет себе на тарелку очень скромный квадратный кусочек лазаньи.
– Зачем?
Тэмин смеется.
– Хэллоуин, глупая.
Дженни стонет.
– О, черт. Уже завтра? Честное слово, я потерялась во времени.
– У меня есть предложения насчет твоего костюма, – включается в разговор Кай. – Сексапильная медсестра. Хотя нет, мы живем в современном мире – сексапильная докторша.
– Не собираюсь я наряжаться всякими сексапильными личностями, благодарю покорно. С меня достаточно того, что я буду раздавать напитки на празднике в общаге.
Я хмыкаю.
– Черт, так ты ввязалась во все это? – Ежегодно празднование Хэллоуина в универе представляет собой своего рода брожение по общежитиям: люди заходят в одно, получают бесплатный напиток и не спеша движутся к следующему. Я слышал, что на самом деле все гораздо веселее, чем кажется.
Дженни пожимает плечами.
– Я и в прошлом году стояла на раздаче. Достало страшно. Вы, ребята, если собираетесь пойти, лучше загляните в Хаус.
– Я бы с радостью, прекрасная, – игривым тоном говорит Чонгук, и я напрягаюсь. – Только не рассчитывай, что и Чимин придет.
Она переводит взгляд на меня.
– Ты не пойдешь на праздник?
– Нет, – отвечаю я.
– А почему?
– Потому что он ненавидит Хэллоуин, – сообщает Кай. – Он боится привидений.
Я показываю ему средний палец. Но вместо того чтобы честно объяснить свою лютую ненависть к тридцать первому октября, я лишь пожимаю плечами и говорю:
– Бессмысленный праздник с дурацкими традициями.
Чонгук хмыкает.
– Это в тебе говорит блюститель нравов.
Тэмин заканчивает раздачу лазаньи, садится, накалывает на вилку первый кусок и кладет его в рот.
– М-м-м, до чего же вкусно, – говорит он с набитым ртом.
Разговоры сразу же стихают, потому что все ужасно голодны после трехчасовой тренировки, а это означает, что мы превратились в дикарей. Не тратя зря времени, быстро расправляемся с лазаньей, чесночными тостами и «Цезарем» – в общем, со всем, что для нас приготовила Дженни. И я не преувеличиваю, говоря «расправляемся». К тому моменту, когда мы наедаемся, на блюдах и в мисках почти ничего не остается.
– Эх, зря я не утроила порцию, – с сожалением говорит Дженни, удивленно глядя на пустые тарелки. Она принимается убирать со стола, но Тэмин выпихивает ее из кухни.
– Моя мама, Ким, научила меня хорошим манерам. – Он строго смотрит на нее. – Если для тебя кто-то готовит, то ты убираешь. Точка. – Тут он замечает, что Чонгук и Кай пытаются слинять. – Эй, дамы, а вы куда? А ну, задницы, быстро мыть посуду. Чимин, ты освобождаешься от уборки, так как тебе предстоит везти домой нашего очаровательного шеф-повара.
В коридоре я обхватываю Дженни за талию.
– Ну почему ты не можешь быть выше? – ворчу я, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее.
– А ты почему не можешь быть короче? – парирует она.
Я касаюсь ее губ.
– Спасибо за ужин. Это действительно было очень мило с твоей стороны.
Ее щеки окрашивает румянец.
– Я подумала, что в долгу перед тобой… ну, ты понимаешь… – Румянец становится ярче. – Потому что ты бог секса и все такое прочее.
Я хмыкаю.
– Означает ли это, что каждый раз, когда я буду доводить тебя до оргазма, ты будет готовить мне еду?
– Нет. Сегодняшний ужин был разовой сделкой. Больше никакой домашней готовки. – Она приподнимается на цыпочки и шепчет мне на ухо: – А вот оргазм я получать буду.
Как будто я мог бы сказать на это «нет».
– Пошли, я отвезу тебя. Ведь завтра у тебя утренние пары, да? – Я с удивлением обнаруживаю, что помню ее расписание.
Я не могу точно сказать, что между нами происходит. Да, я согласился помочь ей с сексуальной проблемой, но… проблема решена, так? Она получила от меня, что хотела, и для этого нам даже не понадобилось по-настоящему заниматься сексом. Так что технически у нее нет поводов спать со мной. Или продолжать встречаться со мной, если на то пошло.
Что до меня… ну, я не хочу иметь постоянные отношения. Для меня главной целью были и остаются хоккей, образование и участие в «Драфте» сразу после выпуска. Не говоря уже о том, чтобы произвести впечатление на скаутов, которые все чаще появляются на наших матчах. Сейчас сезон в полном разгаре, и это означает, что большая часть времени будет уходить на тренировки и игры, а меньшая на все остальное – или на всех остальных – что не относится к хоккею.
Тогда почему мысль о том, что наше общение с Дженни закончится, вызывает столь сильное сожаление? Почему от нее щемит в груди?
Она делает шаг в сторону двери, но я притягиваю ее к себе и снова целую, именно целую, а не чмокаю. В ней тут же вспыхивает ответный огонь, и я погружаюсь в этот жар, наслаждаясь ее вкусом, ее ароматом. Я не ждал появления Дженни в своей жизни. Иногда бывает, что ты случайно встречаешь человека, а потом пытаешься понять, как ты все это время жил без него. Как ты проводил дни, тусовался с друзьями и трахался с телками, если в твоей жизни не было такого важного человека.
Дженни с тихим смехом отстраняется от меня.
– Едем в гостиницу, – шутит она.
И я решаю, что, возможно, настало время пересмотреть свои взгляды на постоянные отношения.