Соглашение

55 конец

Чимин

Мой отец ждет меня, я вижу его, когда наша команда вываливается из боковой двери стадиона. Каю каким-то образом удалось завладеть старым школьным бумбоксом, и он несет его на плече, а из динамиков несется «Мы чемпионы» в исполнении Queen. Эта победная песня звучит только для нас и наших друзей и родственников, приехавших в Кванжду посмотреть на игру. Когда мы появляемся, раздается гром аплодисментов, и некоторые из моих товарищей-балбесов принимаются театрально кланяться, прежде чем поздороваться с людьми, которые пришли поболеть за нас.
У меня получилось, черт побери. Конечно, мы стали чемпионами общими усилиями – нет, командным доминированием, потому что впервые за все годы финальный матч «Замороженной четверки» закончился с «сухим» счетом. И, как и следовало ожидать, все три раза лампочка на нашей части табло загоралась после трех метких и точных ударов – моего, Тэмина и Джина.
Я горд командой. Я горд тем, что довел ее до чемпионского титула. Это идеальное окончание идеального сезона, и эта идеальность становится совершенством, когда мне на шею бросается Дженни.
– Господи! Это лучшая игра всех времен! – объявляет она, прежде чем поцеловать меня, да так страстно, что у меня начинает саднить губа.
Меня веселит ее энтузиазм.
– Видела, как я пальцами показал пистолет, когда забил тот гол? Все для тебя, детка.
Она радостно улыбается.
– Извини, что вынуждена тебя расстроить, но ты вообще-то указывал на старого дядьку через несколько мест от меня. Он пришел в дикий восторг и стал всем орать, что ты забил гол для него. Потом я слышала, как он спрашивал у своей жены, а не узнал ли ты, случайно, о том, что у него диагностировали диабет, так что у меня не хватило духу растолковать ему, кому конкретно был посвящен этот удар.
Я от души хохочу.
– Ну почему у нас все так непросто?
– Ничего подобного, – возражает она. – Просто так интереснее.
Не могу не согласиться с этим.
Краем глаза я замечаю отца, маячащего у автобуса, однако я намеренно не замечаю его. Я обращаю внимание на то, что, по сути, его никто не замечает. Ни я, ни Дженни, ни мои товарищи по команде. Несколько месяцев назад я им рассказал правду об отце, потому что меня здорово задело то, о чем мы говорили с Дженни – что жизнь несправедлива, что моего отца до сих пор чтят. Так что после Нового года, когда один из наших защитников, старшекурсник, попросил меня взять у папы автограф, я не выдержал. Я усадил ребят – даже позвал тренера – и все им рассказал.
Нет надобности говорить, что разговор получился неприятным и чертовски напряженным, но когда все было сказано, мои товарищи доказали мне, что я не просто их капитан, но и член братства. И сейчас, когда мы идем к автобусу, ни один взгляд не обращается в сторону моего суперзвездного отца.
– Увидимся в кампусе любимая? – говорю я Дженни.
Она кивает.
– Ага. Меня отвезет дядя, так что я буду там почти одновременно с вами.
– Позвони, когда доберешься до дома. Я люблю тебя, детка.
– Я тоже тебя люблю.
Я целую ее на прощание, поднимаюсь в автобус и сажусь на свое обычное место рядом с Чоном. Двери закрываются, и автобус отъезжает. Я не поворачиваюсь к окну и не оглядываюсь на высокого угрюмого мужчину, который топчется на парковке.
В последнее время я вообще перестал оглядываться.
Я смотрю только вперед.

Конец!!!